Своими глазами

"Буржуазная свобода не представляет собой ничего большего, как терпимость ко всем возможным видам религиозной свободы совести, а рабочая партия, наоборот, стремится освободить совесть от религиозного дурмана"[37].

С ним совершенно согласен Ленин:

"В области религиозной политики задача пролетарской диктатуры состоит в том, чтобы не удовлетворяться декретированным уже отделением церкви от государства и школы от церкви… Пролетарская диктатура должна неуклонно осуществлять фактическое освобождение трудящихся масс от религиозных предрассудков"[38].

Это понимание легло в основу советской религиозной политики:

"Свобода совести не есть свобода мракобесия"[39] (а есть свобода атеизма?).

Это называется жонглировать словом "свобода". Свобода совести есть право человека быть хозяином своей духовной жизни. Ни перед кем в ней не отчитываться. Маркс и Ленин утверждают за партией право быть хозяйкой человеческой совести. Сперва — своих членов, потом — "трудящихся масс". Они предоставляют не гражданину, а пролетарской диктатуре право выбирать духовные ценности. Эта идея не оригинальна. Ее предвосхитила святая инквизиция.

"Освободить" совесть от религиозного дурмана"…

"Освободить" трудящиеся массы от религиозных предрассудков"…

"Освободить" еретика от его ереси…

"Освободить" кошелек прохожего от капитала. Всем этим "свободам" одна цена. Когда человек дает милостыню из своего кошелька, он свободен. Когда кошелек освобождают "придорожные благодетели" — это насилие. Можно отнять деньги. Можно отнять духовные ценности. То и другое — насилие и грабеж. "Освободить" совесть гражданина от его религиозных убеждений с помощью диктатуры пролетариата — значит с помощью органа внешнего принуждения изнасиловать и ограбить совесть. Это и есть марксистское понимание свободы.

Схема его примитивна:

1. Свобода есть марксистская идеология.

2. Несвобода есть немарксистская идеология.

Освободить — изменить немарксистскую идеологию на марксистскую. Это стратегия.

Как же "освободить" совесть? Это вопрос тактики.

ТАКТИКА

Они говорят, и не делают.

Мф 23:3

Но одно дело подменить понятие, другое — вживить подмену в сознание целого народа так, чтобы никто ее не заметил. На то и выработана гибкая ленинская тактика. Одни принципы высказываются в печати, другие — в закрытых собраниях. Вечные ценности: истина, добро, совесть — у Ленина на заднем плане. На переднем — политический успех, выгода, победа. Ленин — практик, человек действия. Первая часть задачи — упразднить свободу совести внутри партии — была решена просто.

1. Харакири

В 1909 году Ленин писал: "Отчего мы не заявляем в своей программе, что мы — атеисты? Отчего мы не запрещаем христианам и верующим в Бога поступать в нашу партию? Единство революционной борьбы угнетенного класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае и небе. Вот почему мы не заявляем и не должны заявлять в нашей программе о нашем атеизме"[40].

Членов коммунистической партии Ленин лишил свободы совести только после революции: "Я за исключение из партии участвующих в религиозных обрядах"[41].

"Е. Ярославский подверг резкой критике коммунистов, не желавших порвать с религиозными предрассудками". Ленин переслал эту статью в редакцию "Правды" с такой резолюцией: "Печатать обязательно. А таких коммунистов гнать из партии"[42].

Предстояло решить вторую, более сложную часть тактической задачи. Слишком много было дано обещаний. Невозможно было отказаться от либеральной фразеологии сразу.

2. Человеческая трагедия

Диалог с самим собой.

Действующие лица:

1. Дама с грубым голосом

2. Пеночкин

Пролог

Путь к эшафоту, как розами, усеян фразами, декларациями и лозунгами.

1902 год: "Неограниченная свобода совести"[43].

1903 год: "Каждый должен иметь право не только держаться какой угодно веры, но и распространять любую веру"[44].

1918 год: "Каждый гражданин может исповедовать какую угодно религию"[45].

1918 год: "Свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за каждым"[46].

Мягко стелит Ленин. Каково‑то будет спать!

Дама

— Мы должны бороться с религиозным дурманом идейным и только идейным оружием: нашей прессой, нашим словом[47]. Пеночкин

Дама

— Борьбу с религией нельзя ограничивать абстрактно–идеологической проповедью[48].

— Ни в коем случае нельзя допускать оскорбления религиозных чувств, закрепляющего фанатизм[49].

Пеночкин

— Нужно верующих пробудить от религиозного сна, встряхнуть с самых различных сторон, самыми различными способами и тому подобное.[50]

Дама

— Внося остроту в религиозную борьбу, мы можем озлобить массы[51].

Пеночкин