Своих не сдаем!

– А, ты можешь, это как-то остановить? – заинтересованно спросил Бакыр.

– Могу, – набивая себе цену, сквозь зубы, произнес Михреев. – Если у вас на борту будет мой человек, то вас пропустят без досмотра. И стоит это вам будет всего… еще три тысячи долларов, сейчас и пятеру отдадите россиянам. Ну, как согласны?

– Сам, что ли пойдешь с нами? – удивленно спросил Бакыр.

– Вот, еще! Матрос Перепелкин пойдет, – кивнул на меня головой Михреев.

– Не вопрос. Мы согласны, – Бакир перебросил еще одну пачку денег, намного тоньше, чем первую.

Катер подошел совсем близко к борту сейнера, и, ухватившись за металлическую кромку, я перескочил на соседнюю посудину. Тут же отошел на корму, ухватившись руками за высокую колонну крана, призванного вытаскивать сеть.

Двенадцать человек – слишком много для этого суденышка, поэтому кажется, что людей на самом деле намного больше, прям столпотворение, какое-то. Но это только на первый взгляд, а на самом деле, их всего – двенадцать. Два человека – команда, ну да, больше и не надо: рулевой, да механик. Оба средних лет, мужчины, лица не знакомые.

Бакыр – стоит вдоль борта и задумчиво смотрит на удаляющийся катер. Подозревает, что-то. Он такой… подозрительный. Как только «Калган» скрылся в темноте, Бакыр посмотрел на меня, но ничего не сказал и не подошел, а обойдя надстройку, пошел на нос кораблика. Следом за ним увязался еще один мужчина – слегка сгорбленный и косолапящий при ходьбе здоровяк. Охрана. Леша Бык. Бывший бандит… воевал в Приднестровье, там схлопотал пулю в спину, теперь вот и горбится.

Остальных людей, я не знал. Было еще две девушки и одна женщина средних лет, ну и пять мужчин чем-то неуловимо похожих друг на друга – все толстые, лысые с дряблыми лицами, делающими их похожих на английских бульдогов.

Ну, что, не будем затягивать… и начнем. Пройдя вдоль правого борта, я обошел надстройку, и вскинул «гошу». На носу сейнера, стояли Бакыр и Леша Бык, и о чем-то шептались.

Щелк, щелк, щелк! – пули ударили в широкую спину Быка, бросая его на более низкого Бакыра. Щелк! Щелк! – еще две пули, теперь уже в голову «черному банкиру». Бакыр дернулся, пытаясь выбраться из-под туши своего охранника, но девятимиллиметровые пули, пробили его голову, поставив жирную точку в такой насыщенной, полной опасностей жизни.

Обхожу рубку по левому борту и вскидываю пред собой пистолет: щелк, щелк, щелк, щелк – падает толстый, лысый мужик, следом за ним, еще один, потом тут же девушка получает свою порцию свинца. Щелк, щелк, щелк! – «гоша» выплевывает пулю за пулей, которые тут же находят свои цели – головы мужчин и женщин, чья вина была только в том, что у них были деньги, которые нужны для обороны города. Щелк, щелк, щелк! – люди падают один за одним, совершенно не понимая, что происходит. Щелк, щелк! – боек сухо щелкнул, в «гоше» закончились патроны.

Паф, паф, паф! – «ПБ» бьет намного громче чем «гоша», да и сам пистолет тяжелее и не так удобно лежит в руке. Все с объектами покончено. Все двенадцать лежат здесь на палубе. Рулевой, в самый последний миг, хотел спрятаться в рубке, но получив две пули в грудь, повалился на холодный металл палубы залив её своей кровью. Паф, паф, паф! – контрольные выстрелы в головы тех, кому пули попали в грудь. Пусть, я и так вижу, что все уже мертвы, но человек скотина очень живучая, поэтому, если хочешь быть уверенным, что он мертв – выстрели в голову. Замена магазинов в обоих пистолетах. Теперь аккуратно и тихо спуститься вниз, досмотрев внутренности корабля, но перед этим надо подать условный сигнал на берег. Три длинных и три коротких.

Палуба завалена мертвыми телами. Трупы лежат в разных позах. Вон лежит молодая девушка, раскинув руки в разные стороны, короткая юбка высоко задралась вверх, оголив бедра. На правом бедре красочная татуировка – божья коровка, сидящая на лепестках ромашки. Красное насекомое смотрится настолько натурально, что хочется подойти и рассмотреть рисунок в мельчайших подробностях.

Руки трясутся, пистолет так и танцует, еще чуть-чуть и выпадет. Нервы… чертовы нервы.

Резкий спазм скрутил живот, и меня вывернуло всем, что я успел съесть и выпить за день, едва успел подпрыгнуть к борту сейнера.

Все-таки, как бы я себя не успокаивал и не хорохорился, но хладнокровное убийство двенадцати человек – хороший удар по психики. Пальцы так и дрожат, даже рукоять пистолета удержать не могу. Не дай бог, кто-нибудь выжил, меня сейчас можно брать голыми руками. Взяв себя в руки, сделал несколько глубоких вдохов… вроде, полегчало… еще пару вдохов и длинный, протяжных выдохов… все, я в норме, секундная слабость ушла и я вновь, безжалостный и хладнокровный механизм для достижения намеченных целей. Я – робот, лишенный чувств и эмоций!

Внутренности сейнера обыскал быстро, выживших, не было. В трюме нашел груз, ради которого и затеялась вся эта катавасия: шестнадцать длинных узких коробок, похожих на те, в которых перевозят мороженую рыбу, которые из пенопласта. Ну, да, точно это и есть рыбные коробки, даже запах соответствующий.