Своих не сдаем!

Парни, замерев от неожиданности, застыли подобно соляным столбам… даже стулья перестали ломать, а вот это уже плохо – второй бандерлог может что-нибудь заподозрить.

– А, ну оба ко мне, – приказал я курсантам, поманив стволом пистолета. – И продолжаем шуметь, чего застыли?

Парни, нерешительно сделали шаг, потом еще один… и приблизились ко мне. Да-а хорошенько их отделали – на лице множество синяков, одежда порвана, при этом перепачкана по самое не могу, вся в каких-то пятнах, не известного происхождения.

– А, вы кто? – спросил Витек.

– Конь в пальто! – лаконично ответил я. – Хотите с тварями поквитаться или так и дальше будете им прислуживать?

– Мы… это, мы хотим, только вот… – Антон, уперев взгляд в пол, начал что-то бормотать. – Страшно. Они, почти, всех наших убили. Из взвода, только пять человек и осталось, а еще были девчонки, но что с ними произошло, страшно представить. Как только таких тварей земля носит…

– Так же, как и вас, – грубо перебил, я парня. А то он так совсем расклеится. – Вы чего раскисли бойцы? Есть шанс поквитаться с этими сволочами. Вот, я вас и спрашиваю: вы готовы или нет?

– Готовы! – твердо ответил Антон.

– Ну, как бы, да, – немного замешкавшись с ответом, тихо проговорил Виктор. – А, может, того… убежим?

– Ты чего? – недоуменно посмотрел Антон на товарища. – Мы же – милиция… ну, еще, не совсем, конечно, пока только курсанты… но, все равно, защищать простых граждан – это наша святая обязанность.

– Ага, – сварливо поджав губы, хмыкнул Виктор. – Мы себя защитить не можем, куда нам еще людей защищать… и, вообще, я на роль спасителя человечества не нанимался.

Сильный, короткий удар в «солнышко», заставил согнутся Витю, и упасть на заваленный, осыпавшейся штукатуркой пол.

– Значит так, слушай сюда поганец, – прошипел я в самое ухо, стонущему на полу парню. – Там дети, совсем маленькие дети… и бабы. Мы их освободим, с тобой или без тебя. Но, если без тебя, тогда ты останешься лежать здесь с разрезанным от уха до уха горлом. Понял?

– Ну и чем, вы тогда лучше их? – Виктор, восстановил дыхание. – Они тоже, дали нам в руки автоматы и под угрозой расстрелять отправили в бой. Вы, такой же зверь, как и они!

– Это, ты в самую точку попал! – зловещая улыбка, превратила мое лицо в страшную гримасу. – Я – зверь, тут ты прав. Если они тебя заставили, то, значит и смогу.

Нож, как по мановению волшебной палочки, возник в руке и остро заточенное лезвие, коснулось шеи парня в районе левого уха.

– Алексей, не надо! – раздался из коридора, взволнованный шепот Валерии. – Не убивайте его. Он согласен, он нам поможет.

– Лерка?! – в один голос, воскликнули оба курсанта. – А, ты как здесь оказалась?

– Молчать! – рявкнул я. – Какого лешего, ты вылезла?

– Но, я… – осеклась девушка. – Извините. Мне вернутся?

– Стой, раз уж пришла. Ствол автомата наведи на этих, если дернутся, стреляй. А, то не понятно, с нами они или против нас, – приказал я, затравленно озираясь по сторонам. С улицы донесся встревоженный крик, второго бандерлога. – Лера, спрячься за угол. А, вы, продолжайте ломать мебель, как и раньше. Не дай бог, предупредите этого, об опасности, – я кивнул в сторону улицы, – будете умирать долго и мучительно.

Прикрыв тело застреленного бандерлога, плакатом об основах детской гигиены, я осторожно пробрался вдоль стены, сжимая в одной руке «Гошу», а в другой руке нож. Автомат висел за спиной.

– Тарас, ты дэ? – раздался громкий крик. – Чого мовчышь?

Подобравшись к ближайшему окну, я коротко свистнул, пытаясь изобразить, какую-нибудь мелодию… получилось плохо, но второй бандерлог меня услышал.

– Тарас, не свисти, грошей нэ будэ, – обладатель футболки с Бандерой, пьяно хохотнул и подтянувшись на руках, заглянул внутрь комнаты.

Его голова, была всего в метре от того места где я стоял.

– Руки, до горы, клята москальска пыка! – тихо произнес я, держа голову бандерлога под прицелом пистолета. – Тильки ворухнысь, и я у твою гарну макытру на хер отстрелю. Зрозумив? Извини не знаю как, по-украински будут слова хер и стрелять.

– Я не москаль, – ошарашено произнес бандерлог.

Удивлению парня не было придела, ну еще бы, всего пару минут назад, он хлестал пиво и был хозяином жизни, а тут в него тычут пистолетом, да еще и обзывают москалем. Парень попытался поднять руки вверх, но он ими держался за подоконник, и перед ним стала дилемма: поднять руки и упасть или продолжать держаться за подоконник, но при этом рисковать получить пулю в голову. Бандерлог нашел третий вариант – он поднял одну руку вверх, а второй продолжал держаться за подоконник.

Широко шагнув, схватил молодого бандеровца за ворот футболки и затащил внутрь комнаты. Когда бандерлог, тяжело перевалившись через разбитую оконную раму, растянулся на полу, он тут же получил от меня несколько ударов ногами. Бил расчетливо и точно, один ударов в лицо, так чтобы разбить нос и выбить пару зубов, потом еще пару ударов по корпусу, в район печени и солнечного сплетения, чтобы сбить дыхалку и в довершении прыжок на одну из ног, так, чтобы отчетливо хрустнула сломанная кость.