Своя вселенная

Буженина была вполне свежей и нежирной. Василий с аппетитом ел её.

– А как же твоя дочь? – раздался голос Натальи. – Ты не сможешь навестить её в субботу.

– Пропущу, – с полным ртом выговорил Петровский.

– Это нехорошо. Давай лучше возьмем её с собой?

Идея понравилась Василию. В самом деле, почему не взять Лену, если его нынешняя жена сама предложила это.

– Давай возьмём.

– Позвони.

Петровский схватился за телефон. Трубку подняла тёща. Спокойно выслушала приветствие и просьбу позвать Лену. Через некоторое время Василий услышал голос дочери.

Лена согласилась поехать с ними. Договорились, что рано утром в субботу Василий заедет за ней.

После ужина он сел за компьютер, но думал совсем не о романе. «Каков должен быть жизненный принцип? – размышлял он. – Чем руководствоваться, принимая самые главные решения? Люби Бога, люби ближнего, и делай, что хочешь. Это сказал святой Иоанн. По-моему, очень хороший принцип. Для того, кто любит ближнего. А для того, кто не любит?..»

Вечерние мысли отличаются от утренних. Утренние – энергичные, целеустремленные. Вечерние – поникшие, вялые. Им не под силу то, что могут утренние.

Дверь в кабинет распахнулась. Наталья стояла на пороге.

– А ещё ты давно не ездил к родителям, – с укором произнесла она.

– Давно, – согласился Петровский. – Но это уже на будущие выходные.

– Хотя бы позвони.

– Мы с матерью говорили неделю назад. У них всё было в порядке. – Василий глянул на часы. – Уже поздно. Завтра позвоню… Иди ко мне. – Дождавшись, когда Наталья приблизится, он притянул её за руку, посадил на колени, обнял, принялся целовать.

– Идём в спальню, – ласково прозвучал её голос.

– Тебе здесь не понравилось? – Василий начал расстегивать её халат.

– Ну… – Она будто споткнулась. – Идём в спальню.

Василий уступил ей. Она поднялась, направилась к двери, и он вслед за ней. Едва остановились около кровати, он крепко обнял её.

– Я тебя люблю, – шептал Василий.

– Приятно слышать… Ты мешаешь мне раздеваться.

Он сам принялся расстёгивать халатик, потом целовал её груди, живот. Вслед за тем было отброшено одеяло, прохладная поверхность, покрытая простыней, приняла их. Прекрасное единение состоялось вновь.

Успокоившись и выпустив, наконец, жену из своих объятий, Василий мгновенно пересёк ту грань, за которой не действовали правила физического мира, за которой могли происходить невероятные вещи. И они произошли. После долгого перерыва ему приснился добрый ангел. Он был похож на того, которого Василий видел раньше, в прежней вселенной. Петровский опешил, а потом осторожно справился:

– Ты у нас, то есть у меня… один на все вселенные?

– Один.

– Успеваешь?

– Приходится.

Следовало выяснить самое главное. Василий напрягся… Вот!

– Скажи мне, я здесь надолго?

– А тебе надоело?

– Вовсе нет, – поспешил заверить Василий. – В принципе, здесь неплохо. Я уже привык. Адаптировался. Единственное, что мешает – неопределенность. Я не знаю, насколько я здесь – ненадолго, надолго, навсегда… – И добавил в некотором смущении. – Трудно строить планы.

Ангел смотрел с добродушной улыбкой.

– Учту твои пожелания.

И тут Василий вспомнил о настойчивой просьбе приятеля. Но решил обойтись без расспросов. У него возникла более элегантная идея.

– Скажи, ты можешь явиться другому человеку?

– Могу. За Астахова печёшься?

– Да.

– У него есть свой добрый ангел.

– Прошу тебя, явись ему. Тому, который здесь. Ну и тому, который в прежней вселенной. Он замучил меня. Ему так важно знать про то, кто из троих учёных прав. Хокинг, Виленкин. И этот…

– Хойл, – напомнил добрый ангел.

– Да… Прошу тебя, явись. Я ему обещал узнать. Он – нормальный парень. Настоящий учёный. Пусть у тебя спросит.

– Хорошо, – сказал добрый ангел и исчез.

Василий так удивился происшедшему, что проснулся. Ночная темень окружала его. Рядом тихо посапывала Наталья. Он лежал на спине, смотрел в потолок и размышлял о только что состоявшейся встрече:

«Не захотел сказать, насколько я здесь. Не захотел… Чёрт! Забыл! Не спросил его про мою идею наложения вселенных людей на пространственные вселенные. Надо было выяснить: прав я, в конце концов, или нет? Я хочу знать… Про переходы между вселенными тоже не спросил. Здешний Астахов будет приставать. Да и мне самому интересно. Если переходы есть, шанс, что я вернусь, имеется. А если нет… – И вдруг простая мысль явилась ему. – Надо было попросить его оставить меня здесь навсегда.»

Упущенные возможности так расстроили Петровского, что он растерял остатки сна. Бурная мыслительная деятельность проистекала в покоящейся на подушке голове. Он размышлял о том, что, в самом деле, приноровился жить здесь, в этой вселенной. Его устраивало то существование, которое он заимел. Жена, работа, страна – всё нравилось. К чему что-либо менять? От добра, как говорится, добра не ищут. Родится ребёнок. Надо будет его растить. Хлопотное дело. Насчёт квартиры придется побегать. Без кабинета ему никак. Секретарь он по работе с молодыми или нет?