Своя рыба и река

То свадебку, молодых, посадил да подвез, можно с лентами, с бубенцами, будет им потом, на золотой свадьбе, что вспомнить. Или местных олигархов прокатил, они до этого дела падкие, особенно когда шары зальют. Хотят, чтоб все у них иначе, чем у других было. Едут в шарабане - вроде как купцы гуляют в добрые старые времена, а на задке граммофон наяривает... Так что, золотые денечки настанут.

Правда, жена его в этом начинании пока не поддерживает, губы кривит, Нy да ладно, с женой он разберется. Да что вообще с жен-то взять, кто-нибудь умных жен-то видел? Никто не видел. Тогда и говорить не о чем. Покупать лошадь - и дело с концом. Вон и соседи советуют, все интересуются:

- Нy что, Вова, скоро лошадь купишь?

- Скоро, - отвечает.

А что, возьмет и купит всем назло. И. главное - экологически чисто и на бензин тратиться не надо. Так что, как не крути, а лошадка-то всяко лучше автомобиля.

О ДЕТЯХ

В собесе - в отделе социального обеспечения - многолюдно, толкотня с утра... В основном пенсионеры, но и молодых много, кто за субсидией, кто за пособием. Разные очереди в разные кабинеты... Все волнуются по поводу и без повода, зорко следят, чтоб никто со стороны в очередь не пролез. А то много тут таких шастает, которые везде без очереди норовят пройти. Так что все -на нервах. А как же без нервов? Никто за красивые глазки тебе эту субсидию в карман не положит. Тут надо попыхтеть, не один порог оббить, все необходимые бумаги собрать, а уж потом - сюда, к инспектору, доказывать, что ты законное право на нее имеешь. А чужих денег тебе не надо, ты за чужой счет жить не привык, ты свое получить желаешь.

Так что у всех бумаги в руках: справки и выписки разные, у кого - в папочке, у кого - в газетке, боятся, как бы не потерять, А потерять их никак нельзя, они на вес золота. Пока стоят в очереди, разговаривают кто о чем, чтоб время быстрее шло.

Одни подобрались в кучку по интересу, - и старые, и молодые, - о детях и внуках беседуют. Рассказывают у кого какие, радуются, хорошо, говорят, тем, у кого дети есть. Дети - цветы жизни. А у кого нет, говорят, - плохо.

- Это почему же плохо? - вклинивается в разговор незнакомая женщина, приезжая, наверное. - Еще неизвестно в кого эти дети потом вырастут. Ты с ними нянчишься, себе в куске хлеба отказываешь, все им, а они потом вырастут и отблагодарят: тебя из квартиры выгонят, на помойку снесут, или, хуже того, убьют! Вот тебе и детки! Мало ли таких случаев?

Все как-то сразу неловко замолчали, закряхтели и полезли в бумагах покапаться, поглядеть - все ли цело... Да, действительно, дети - хорошо, без них - никуда, спору нет, да вот в кого они потом вырастут? Что хорошего и доброго совершат, будут ли также родителей своих любить? Вот тут и вправду стоит призадуматься. Вопрос, как говорится, остается открытым.

ЖЕЛЕЗНЫЕ РУКАВИЦЫ

Жил один мужик, и были у него голуби на голубятне. Он их лелеял и холил, души в них не чаял. Никого у него ближе не было.

И повадились на голубятню коты лазить и голубей душить. Сильно мужик за это котов невзлюбил. Придет он утром на голубятню, а голуби передушены. Ох, и сильно он на котов обиделся, осерчал!

А у него была железная рукавица. Стал он тогда надевать ее на руку и котов по ночам караулить. Как только кот какой полезет на голубятню, он его - хвать! - сдавливал железной рукавицей и об угол. Чуть не до смерти зашибал. А кота только и можно взять, что железной рукавицей, иначе никак. Много он так котов передавил.

И вот приехал к ним в деревню один мужичок жить. И был у этого мужичка кот Васька - большой пакостник, а он его сильно любил, потому что у него никого больше не было: ни родни, ни знакомых. Прослышал Васька про голубей на голубятне и чуть не в первую ночь отправился на охоту, кого просто придушить, а кем и полакомиться.

Только залез на голубятню, а мужик-то хвать его железной рукавицей, придавил маленько и об угол! Чуть до смерти не зашиб, едва Васька домой убрался...

А наутро мужичок, Васькин хозяин, пошел выяснять, кто это его кота изувечил, чуть до смерти не зашиб? Вон, Васька мой, говорит, на кровати лежит, отлеживается, вся голова разбита, забинтована, и есть не встает.

Вышел он на площадь и спрашивает:

- Кто это моего Ваську изувечил?

Услышал это мужик-голубятник, надел железную рукавицу и пошел на улицу...

- Я, - говорит, - Ваську твоего уделал, да видать мало, раз сам хозяин за добавкой пришел.

Стали они лицом к лицу и смотрят испытующе друг на друга: ну-ну... У мужика-то на руке железная рукавица, страшная, а у мужичка-то - ничего, пусто. Только он не из робкого десятка оказался.

- Васька, - говорит, - мне родной человек, он мне всех заменяет, а ты его изувечил.

А мужик говорит:

- Мне на твоего Ваську начхать, мне мои голуби всех дороже, и тебя вместе с котом твоим!

Никак у них хорошего разговора не получается, не могут договориться. Один Ваську хвалит, другой - голубей. Нy все, значит быть большой беде побоищу и кровище, никто уступать не хочет. Уже и люди вокруг собрались, смотрят - плохо дело, и никак их не унять.