Свои

Мое стремление в артисты — это осознанное и неосознанное желание как можно быстрее стать известным, зарабатывать деньги, а не получать ограниченную зарплату и двигаться по служебным ступеням, очень ограниченным: старший инженер, начальник участка, начальник цеха. Поработав на заводе, я понял, что вряд ли сделаю инженерную карьеру. Технически я оказался туповатым, это подтвердила и служба в армии. Наверное, я смог бы стать учителем истории или литературы, но в педагогические институты были большие конкурсы, и я вряд ли смог бы конкурировать со школьницами-отличницами.

С актерством у меня тоже явно не получалось. Я поступил, потому что мне помогали и Наум, и Альтерман, теперь, возможно, будет помогать Афанасий. Помогали и другим: известные родители или известные друзья родителей. Но я уже понимал, что помочь могут только до определенных пределов, потом все равно надо принимать решения самому или становиться вторым — это в лучшем случае — и выполнять указания своих начальников. Большинство так и жили и не видели в этом никакой трагедии. И я не считал такую жизнь трагедией, только жить такой жизнью мне было неинтересно.

РОЛЬ СЛУЧАЯ В СУДЬБЕ

После зачисления в аспирантуру я получил в общежитии комнату на одного — это была привилегия аспирантов.

По утрам я долго спал, шел в булочную, покупал булку, молоко, свежие газеты, жарил на плитке яичницу, пил крепкий чай и читал журналы, которые брал у сценаристов и киноведов, днем уходил на Выставку достижений народного хозяйства, обедал в шашлычной, два раза в неделю я работал грузчиком в магазине Альтермана-старшего. Последние два года я учился, зарабатывал деньги на пани Скуратовскую, пытался устроиться в киногруппы. Теперь у меня наступило странное спокойствие. Жизнь на три года определилась, я был обеспечен небольшой, но регулярной аспирантской стипендией, я заслужил отдых! И как потом много раз подтверждалось, когда ничего не ждешь, не планируешь и не надеешься, обязательно что-то подворачивается.

В тот вечер я зашел к киноведке Маше с неавантажной фамилией Костогрызова. В комнате Маши сидела загорелая, сухопарая женщина, явно с примесью татарской крови, как потом выяснилось — узбекской.

— Адия! Петр! — представила нас Маша и пояснила мне: — Адия ищет русских актеров на съемки в Ташкенте.

— Она уже нашла, — ответил я. — Ей ведь нужен молодой идейный русский командир, который сражается с басмачами. Я такой.

— А вот и не угадали. Нужен русский милиционер из Московского уголовного розыска, который приезжает в Ташкент помочь молодой узбекской милиции.

— Значит, двадцатые годы?

— Конец двадцатых годов.

— После Гражданской войны было большое сокращение Красной Армии, и молодых командиров направляли в милицию. Значит, он бывший командир.

— Маша, он слишком образован для актера.

— Других не держим. Он даже аспирант кафедры режиссуры.

— Адия, я не такой умный, как кажусь. Возьмите, не пожалеете.

— Беру, — сказала Адия.

— А если режиссер не увидит меня в этой роли?

— Увидит, — заверила меня Адия. — Других нет. Актер, который должен был играть вашу роль, запил, подрался, и ему сломали челюсть. Завтра вылетаем. Съемки послезавтра.

— А сценарий почитать можно?

— В самолете прочтешь, а сейчас беги за шампанским.

Я побежал за шампанским, а сценарий начал читать в самолете. Таким безответственным я был впервые в своей жизни.

В этом фильме я играл одну из главных ролей и понял, что режиссер при хорошем операторе и художнике-постановщике — не такая уж сложная профессия.

По сценарию два инспектора Московского уголовного розыска приезжали в Ташкент, чтобы помочь ликвидировать банду уголовников, которыми руководил бывший жандармский ротмистр. Третью главную роль — начальника узбекской милиции — играл узбекский актер. Остальные узбеки-актеры глубокомысленно слушали и истово исполняли указания московских начальников. По сценарию после нескольких мелких неудач начальник узбекской милиции приглашал бывшего полицейского следователя, который некоторое время работал в ташкентской милиции, но был вычищен из органов как чуждый элемент. И бывший полицейский следователь придумывает заключительную операцию по уничтожению своего бывшего сослуживца из царской полиции.