Свой выбор (СИ)

— Нужно будет зазвать мальчика к себе… — прошептал Альбус. — А там и вытребовать ключ обратно. Убедить, что у меня он будет в безопасности. И еще… доверенность. Да, подсунуть доверенность!

Обдумывая то, как бы похитрее составить документ, Дамблдор поднялся и принялся вышагивать по кабинету, рассматривая многочисленные приборы. В какой-то момент он подступил к одному из шкафов и отпер его магическим паролем, воззрившись на небольшой тканевый сверток, покоившийся на средней полке. Неосознанно маг вытянул вперед руку, но отдернул, так и не прикоснувшись к легкой прохладной ткани.

Мантия-невидимка. Мантия-невидимка самого Игнотуса Певерелла.

Такая желанная добыча.

Величайший из трех артефактов старинной семьи.

Но Дамблдор даже не мог ее коснуться, не испытав жгучей боли и холода с тех пор, как Джеймс умер.

Мантию директор забрал из разрушенного дома в ту ночь, когда Темный Лорд убил Джеймса и Лили. Всучив маленького Гарри заботам Хагрида, Альбус спешно обшарил дом, складывая в бездонный мешочек все ценное. Он едва успел до появления авроров — в те дни мракоборцы не справлялись и часто прибывали на место происшествия с большим опозданием.

Тогда Дамблдор не заметил странных ощущений, слишком уж спешил, едва напоминая со стороны великого волшебника. Но после, уже в своем кабинете, разобравшись с делами и отправив Гарри к тете и дяде, старый волшебник обнаружил, что на мантии и кое-каких других вещах лежат сложные чары магической принадлежности. И если книги просто не открывались, то мантия жгла холодом, стоило лишь накинуть ее на плечи.

Будь Джеймс жив, подобное вряд ли случилось, все же он доверял директору и считал его почти своим наставником. Но теперь хозяином мантии по магии и крови был юный Гарри, и магия Певереллов не преминула напомнить Дамблдору, что один из Даров Смерти он не получил в дар или во временное пользование, а банально украл у законного владельца. Попытка исправить ситуацию обезболивающими чарами провалилась — на плечах директора мантия в считанные минуты превращалась просто в старый кусок ткани, ничего и ни от кого не скрывая.

Даже десять лет спустя этот провал злил волшебника, будто еще раз напоминая, что ни заслуги перед обществом, ни открытия в области алхимии, ни Орден Мерлина, ни добрый взгляд и мудрые речи не изменят того, что он, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, всего лишь самый обычный волшебник, а не представитель какого-нибудь древнего и благородного рода, сохранившего в своих многочисленных сейфах богатства предков.

А ведь директор потратил большую часть жизни, чтобы уверить всех в обратном!

Дамблдоры не считались древним и благородным родом. Да что там! По меркам магического мира семья Альбуса была весьма молодым родом, представители которого ничем и никогда не славились.

Основателем рода был один магглорожденный волшебник, в свое время с превеликим трудом завершивший образование в Хогвартсе. Не имея каких-то особенных талантов, предок не привлек к себе внимание ни одной из влиятельных семей, а потому ни впечатляющей карьеры, ни удачной женитьбы на представительнице какой-нибудь благородной семьи у него в жизни не случилось. Да и следующие поколения недалеко ушли от основателя. Роднясь с магглорожденными и полукровками, Дамблдоры оставались одной из сотен самых обычных магических семей Британии. Даже отец Альбуса, Персиваль, хоть уже и имел некое имя, взял в жены самую обычную магглорожденную ведьму, семья которой в начале прошлого века перебралась из Америки в Британию.

До поступления в Хогвартс происхождение не сильно волновало юного Альбуса. Семья обитала в Насыпном Нагорье, смешанной деревне, где бок о бок издревле жили маги и магглы. Там не было поместий старых родов, впервые с чистокровными и аристократами Дамблдор встретился уже в школе, почти мгновенно испытав дикий стыд из-за своего происхождения и слепящий гнев как на старые семьи, так и на магглов.

С самых первых дней в школе Альбус выделялся магической силой, талантом к трансфигурации и защите, а потому его еще больше раздражали представители аристократической верхушки, раз за разом остававшиеся позади во время занятий, но продолжающие кичиться кровью в своих венах. Как могли они, такие слабые и ленивые, превосходить его, лучшего ученика не только курса, но и школы? И как так вышло, что у такого сильного мага столь ничтожная в глазах других родословная?

Альбус не мог это пережить, не мог мириться, не мог даже спать по ночам. Гнев застилал ему глаза, но пред всеми юный волшебник представал мягким и добрым юношей, научившись скрывать свои чувства за тщательно продуманной маской.