Свой выбор (СИ)

Они оба едва помнили те события. Первые полгода или даже год после падения Темного Лорда Малфои жили, как на пороховой бочке, а Снейп затаился и дышал через раз в хогвартских подземельях. Суды шли один за другим. Многих упекли за решетку, но многим удалось и отвертеться. Люциус использовал золото и связи, чтобы избежать Азкабана, Северус не оказался в камере лишь заступничеством Альбуса, и тогда никому из них не было дела до Мальчика-Который-Выжил. Как, в прочем, и большинству жителей магической Британии.

Лишь гораздо позже, когда поутихли костры чисток и Министерство Магии занялось раздачей наград, люди стали задаваться вопросом, где же их спаситель, куда делся Гарри Поттер. Тогда Дамблдору и пришлось признаться, что победитель Того-Кого-Нельзя-Называть находится в безопасном месте и ни в чем не нуждается. Несколько раз кто-то пытался уточнять детали, заявлять какие-то права на информацию, но директор Хогвартса быстро задавил редкие ростки сомнений авторитетом и своими регалиями.

— Мне никогда не было дела до этого ребенка, но нас так рьяно заверяли в том, что он растет в тени Дамблдора, что я ожидал прибытия в Хогвартс решительного гриффиндорца с взглядами на жизнь, как у этого седобородого интригана, — озвучил свои мысли Малфой. — Но из письма сына следует, что мальчишка гораздо более лоялен ко всем, чем думалось. Да и Рейвенкло… Наводит на интересные выводы. К тому же, сын рассказал, что Поттер, с его собственных слов, рос у своих маггловских родственников.

— Это правда, — не стал отпираться Снейп. — Я сам узнал об этом недавно.

— Но это ведь!.. — возмутился Люц. — Это совершенно ненормально. Поттеры — лорды. И… пусть мне и неприятно это признавать… древний и чистокровный род. Пусть последний отпрыск этой семьи и полукровка, но он от этого не перестает быть последним и законным наследником! Он не должен был расти среди магглов. Это против законов.

Северус невольно хмыкнул, с прищуром воззрился на друга и заметил:

— Похоже, тебя это задевает. Тебя разве волнует судьба этого мальчишки?

— Если он способен спокойно разговаривать с Драко и пока не производит впечатления воспитанника Дамблдора, то вполне разумно рассматривать его не как мелкую пешку, а более значимую фигуру на игральной доске, — признался Малфой очень тихо. Северус даже немного опешил от столь откровенного ответа. — Мы не знаем, что ждет впереди. Возвращение Лорда… возможно. И ты сам прекрасно знаешь, Северус, как он поступит с теми, кого сочтет предателями. Я не тешу себя надеждами, что мне простится история про Империо. Если бы впечатление от Гарри Поттера было бы однозначным, не оставалось бы иного выхода, кроме как надеяться на милость Лорда… Играть на стороне длиннобородого интригана я никогда бы не стал. Тот… О, он первым предаст! Ты на собственной шкуре ощутил, что означают обещания Дамблдора.

Снейп поморщился. Пусть Люциус и не знал всего, но события 1980 и 1981 годов сплотили мужчин, повязали обещаниями хранить тайны.

— Я не поставлю на мальчишку в этой игре, — сказал лорд. — Он всего лишь ребенок. Но и полностью его отбрасывать не буду. Еще не известно, что нас ждет в будущем, и как много спокойного времени нам осталось.

— Ты никогда не складывал все яйца в одну корзину, — хмыкнул мастер зелий.

Люциус ответил ему короткой улыбкой, но в глазах продолжала плескаться тревога.

* * *

Из своих покоев Снейп вышел лишь ближе к полуночи, когда сумел выпроводить Малфоя и дочитать журнал. Мужчина собирался отнести кое-какие записи в учительскую, а после обойти коридоры школы, пусть сегодня было и не его дежурство.

После отбоя в школе потухали почти все огни, и зельевар очень любил это время. Ему нравилось неторопливо прогуливаться в темноте, зная, что портреты уснули, и никто не следит за ним, чтобы потом донести Альбусу. В тишине, без постороннего любопытства, магия в Хогвартсе ощущалась острее и ярче, исчезали посторонние запахи, звуки и замок становился тем, чем изначально являлся — древней крепостью, величественной и могущественной, построенной на мощнейшем источнике силы одними из величайших волшебников прошлого. В ночной тишине легко верилось во все легенды об Основателях, в тайные проходы и залы, в таинственное древнее чудовище, обитающее где-то в школе. И даже в то, что где-то тут, в шаге от тебя, расположено хранилище самых потаенных знаний, сильнейших, потерянных для всех, запретных…

Ребенком Снейп мечтал найти Тайную комнату Слизерина, а в ней — личную библиотеку Основателя. Салазар слыл величайшим зельеваром своего времени, принесшим знания в Британию откуда-то с Востока. Многие и по сию пору считали, что где-то спрятаны ценнейшие рукописи Слизерина, полные самых удивительных рецептов, каждый из которых стал бы или опасным, или гениальным открытием столько веков спустя. Говорили даже, что Парацельс не сделал ни одного реального открытия, а лишь присвоил себе кое-какие наработки Слизерина.