Свой в своей стране (СИ)

И вдруг я осознал: я хочу с другими быть, кто запутался, кто найти себя не может. Кто по течению плывёт, лишь бы чего не вышло. Таких много. И не потому, что слабые или глупые — нет! Просто так сложилось: кого-то в детстве недолюбили. Кто-то сам недолюбил. Кто-то, наоборот, скован излишней любовью. Или одержимостями…

Я хочу стать учителем. Не по какому-то определённому предмету, а в целом. Человек — это ведь не просто жёсткий диск, куда надо записать информацию. Задача учителя в том, чтобы научить гармонии. Раскрыть себя. Увидеть мир, таким, какой он есть — или же таким, каким его никто не видит, кроме особенного человека, который…

Хотя хватит. А то ещё подумаешь, что я вдруг вещать начал. Извини, не стоило это на тебя вот так вываливать.

Я ведь не об этом хотел рассказать.

В общем, прямо там, на набережной, жарким летним днём я встретил Чёрного Человека.

Он стоял в тени большого дерева. Я сразу понял, кто это, и даже хотел убежать, но ноги вдруг будто отяжелели и стали ватными.

Я испугался, конечно. И он это понимал.

Он посмотрел на меня своими горящими как уголья глазами и укоризненно покачал головой, мол, и вот с этим мне приходится работать.

— Подойти сюда, — он поманил меня пальцем.

И я не смог ослушаться.

От него веяло сухим жаром. Чувствуя, как пот градом стекает по моему лицу, я не смел пошевелиться даже для того, чтобы вытереть пот со лба.

— Скажи… тебя ведь всегда интересовала природа власти, да? — спросил он, улыбаясь.

И это было правдой. Интересовала. Тайные механизмы исполнения чужой воли… я ведь даже в мыслях не смел представить, что эта воля вдруг может оказаться моей. То, в чём я не то, что другим — себе-то боялся признаться.

Он мне показал, каково это. Рассказал, как это работает. Это было удивительно: просто и гармонично.

Честно говоря — я думал, что всё. Погиб.

Этому невозможно было сопротивляться. Это слаще, чем что-либо. Слаще бессмертия.

Тем больнее мне было, когда я ухватился за последнюю соломинку в этой жизни, которая сдерживала меня от перехода туда.

Я уже видел себя там. Чувствовал тот мир. И это было невероятно прекрасно.

А знаешь, что меня остановило? Что не позволило ему победить?

Это ты, мама. Именно это я хотел тебе сказать в этом письме.

Есть вещи более сильные, чем самая сладкая морковка, которую только можно придумать.

Всё-таки хорошо, что у меня есть ты. Мой самый главный учитель.

Из рукописи «Тайными тропами»

Смешно, но я раньше никогда не была во Владивостоке. Хотя искренне считаю себя любительницей путешествий и действительно много, где бывала. Но не в Приморье.

Близость моря накатывала тайной. Дорога петляла таинственным трактом меж туманных гор Сихотэ-Алиня…

Мне бы сразу хотелось начать с хорошего. С тех чудес, которые были на краю света, во Владивостоке. Светлых моментов и правда хватало.

Но будет нечестно, если я оставлю Хабаровск за скобками. Ведь именно там всё могло и кончится. По крайней мере, лично для меня.

Чёрный Человек предложил нечто такое, чему сопротивляться было ну очень сложно.

Новая, неповторимая жизнь. Совершенно с нуля, в любом из придуманных мной миров, или ещё не придуманных. Или придуманных другими людьми. Или не совсем людьми.

Ничего себе так перспектива, да? Особенно если число попыток не ограничено.

Я долго искала подвох. Придиралась к деталям. Но он всё подробно, и я бы даже сказала терпеливо разъяснял.

Есть в том особенная ирония, что мне куда легче было бы сохранять скепсис, если бы Даня не показал мне то, что показал. Теперь же я верила и понимала, как это всё может быть на самом деле.

Мы шли по тенистой аллее от набережной, куда-то в сторону центра. Удивительно: тут, на Дальнем Востоке, даже в городе деревья какие-то неприлично высокие. Знаешь, что всего в одном квартале от тебя оживлённая городская улица, названная в честь Муравьёва-Амурского. А тут, если посмотреть под определённым углом, легко представить, что ты в тайге.

Он шёл рядом, не отбрасывая тени. Будто тигр, изображающий сытую вальяжность. Но я чуяла его хищную природу. И всё же ничего не могла с собой поделать.

Курила сигарету за сигаретой. Всё ждала, когда дышать станет совсем тяжело и придётся присесть на ближайшую скамейку.

Но мы всё шли. Молча. Он общался без слов: просто в голове разворачивались удивительные картинки возможного будущего.

Как за последнюю соломинку я уцепилась за мысль: «а что будет здесь? С моей страной? С моим городом?»

Он улыбнулся. «Разве это имеет какое-нибудь значение?»

Но всё же картина перед глазами послушно сменилась.

Спустя год. Вроде всё как обычно. На улице полно людей. Машины ездят, магазины работают. Только неуловимо что-то изменилось. То ли выражения лиц людей стало каким-то тоскливо-обречённым. То ли беспорядка и мусора стало чуть больше.

Пять лет. Тот же город. Новых зданий почти нет, а старые облезли. Автобусы в граффити. Люди одеты хуже, много озлобленных взглядов…

«Хватит!» — мысленно сказала я.

И картинки перед глазами начали мелькать быстрее. Тридцать лет. Город почти заброшен. Лишь кое-где в районе центра теплится жизнь.