Свой среди своих

Мстительный руководитель отдела ФБР по расследованию деятельности «русской мафии», несколько дней подряд самолично пытавшийся «расколоть» братка, но получавший в ответ только малопонятные реплики подозреваемого типа «Фуфло не гони, начальник!», настучал в Госдепартамент о нахальном поведении задержанного, и Стоматологу при его отлете на Родину поставили в паспорт черный штамп отказа в предоставлении любых виз для въезда на территорию США.

Хотя и без стукача-эфбзэровца братку такой штамп был обеспечен на сто процентов.

Ибо он заявился в аэропорт в палестинском платке, скрывавшем забинтованную голову, и в футболке с крупной надписью «Long live Osama!»[144], купленной по случаю в арабской лавочке в Куинсе, приведя в состояние ступора американских таможенников…

– Веселый парнишка, – сказал Сыч.

– Да уж, – согласился Брунс.

– «Кубику»[145] с ним не повезло…

– Не повезло. – Сомов взял сигарету. – Но и для нас не фонтан. Если камрад Стоматолог захочет урыть «кубика», то он это сделает.

– Думаешь, надо заблокировать этого быка?

– Не знаю. У меня ощущение, что мы раскручиваем не того, кого надо. Слишком уж «кубик» мелковат, – признался Брунс. – Да и бухает сильно…

– Кто-то рядом? – Коробов помял пальцами подбородок.

– Очень возможно. Есть подозрения насчет одного пристяжного.

– Кого именно?

– Нахоева.

– Думаешь, он голова? – Сыч посмотрел в окно, за которым медленно падал снег.

– Похоже. После того как Стоматолог прижал «кубика», Нахоев тут же бросился кому-то звонить. Единственный из всех подручных. И трезвонил он не по известным нам номерам, а по «левым». – Капитан-инженер Сомов отвечал в группе также за контроль переговоров объекта и его подельников.

– Это я знаю.

– Надо доложить Шубину.

– Изложи свои соображения, я их внесу в отчет. – Коробов взял потухшую сигарету из пепельницы и снова прикурил. – Но два объекта мы не потянем.

– Сан Саныч что-нибудь придумает. – Полковник Шубин, заместитель начальника ОПС, всегда с большим вниманием относился к предложениям подчиненных и без задержек реагировал на любое изменение оперативной обстановки. – В конце концов, усилит нас людьми.

– Было бы неплохо, – покивал Сыч. – Но ребята сейчас и так в разгоне, свободных нет.

– Саныч найдет, – уверенно заявил Брунс.

– Хорошо. – Коробов снял очки, протер стекла и снова водрузил их на нос. – До завтрашнего дня наш бухарик вряд ли очухается. Пусть Марадона останется на месте, на всякий случай, а Бантика давай сюда. Пустим его и Горбуна хвостом за Нахоевым. Может, что и успеем до утра накопать.

***

У кабинета Евдокимова Мальков нос к носу столкнулся с выходящим из приемной Заславским.

– А-а, и ты сюда! – улыбнулся майор.

– Дмитрий Петрович вызвал, – развел руками Егор.

– Наверное, по поводу той девушки, с которой ты сегодня по утряни у машины миловался, – белым стихом выдал наблюдательный Заславский.

– Я знакомую подвозил, – нашелся старший лейтенант. – Она у нас в поликлинике работает. И живет недалеко от меня. Увидел на остановке автобуса, предложил вместе до работы доехать.

– А ты, брат, просто ходок какой-то, – засмеялся майор. – То с секретаршей начальника финслужбы роман крутишь, то с шифровальщицей из контрразведки…

Мальков покраснел.

– Теперь вот подружку-соседку из поликлиники нашел, – продолжил Заславский, сверкая свежевыбритой головой. – Не познакомишь? Я мужчина хоть куда.

– А тебе, лысый, – хмыкнул Егор, – я телефон не скажу… Ладно, пойду я, иначе Евдокимов мне за опоздание выговорешник вкатит.

– Иди, милай, – майор хлопнул Малькова по плечу. – Тебя там заждались…

– Кто? – не понял старший лейтенант.

– Увидишь, – через плечо бросил Заславский, направляясь к лестнице.

Мальков пожал плечами и надавил ручку двери.

***

– Савелий Михайлович! – Начальник питерского Управления ФСБ генерал-лейтенант Панин редко повышал голос, но иногда приходилось. – Власти нужны журналисты, а не холуи! И пожалуйста, не путайте интересы государства с интересами конкретных чиновников.

– Но такая наглость, Геннадий Алексеевич! – Один из заместителей Панина, начальник Службы по борьбе с коррупцией и организованными преступными сообществами, генерал-майор Костромской шумно выдохнул воздух. – Этот писака… Я даже не знаю, как его назвать… Он же походя оскорбляет самого президента!

– Хватит! – пророкотал начальник Управления ФСБ. – Президент сам разберется, кто его оскорбил, а кто нет. К тому же указание на противоречие в указах, пусть даже и президентских, не является оскорблением…

– Но в такой форме! – не унимался Костромской.

– В какой? – мягко спросил глава Следственного управления УФСБ генерал-майор Чкалов.

В кабинете собрались только Панин и четверо его заместителей.

Пятый заместитель, начальник СЭБ генерал-майор Щербаков, отсутствовал.

Чкалов, Ястребов и курировавший направление антитеррора Сидоров уже доложили примерные итоги работы за год, оставалось выслушать Костромского, который, вместо изложения результатов деятельности Службы БКиОПС, принялся рассуждать о «хамстве» журналистов, вытащив из кожаной папочки газетную вырезку недельной давности.