– Да, гардемарин, служить здесь ты не сможешь, получается, что все твои мечты – прахом, спецназ для тебя закрыт. Но скажу вот что. Если ты согласишься – по возвращении ты должен будешь участвовать в проекте по подготовке нескольких групп по североамериканским методикам. Причем там ты будешь пользоваться правами инструктора, то есть станешь самым молодым инструктором на флоте. Это первое. Дальше – на твой выбор. Первое – ты остаешься служить инструктором, твой потолок[53] в этом случае – примерно капитан. Второе – после того, как ты закончишь свою инструкторскую работу, ты заканчиваешь краткие офицерские курсы, и мы переводим тебя в морскую пехоту, на командную должность. Через пять лет, если не наделаешь глупостей, ты станешь командиром группы безопасности на авианосце. Через семь-восемь – на авианосной группе. Через десять лет получишь полк морской пехоты. Не удивлюсь, если лет через двадцать ты закончишь службу в должности командира амфибийных сил флота и с черными орлами на погонах[54]. Задатки в тебе есть. Но в спецназ тебе дорога закрыта, хотя командовать им ты сможешь. Через двадцать лет и если повезет.
Конечно, неприятно. Но с другой стороны… это еще как посмотреть. Командир группы безопасности на авианосце – должность намного более серьезная, чем кажется. Авианосные соединения Русского Флота бороздят Мировой океан и почти всегда оказываются ближе всего к месту очередного кризиса. А еще чаще бывает, что они оказываются ближе всего к месту кризиса, о котором никто не знает и никогда не узнает. И команда безопасности на авианосце, специалисты по ближнему бою, по абордажному бою, по противодиверсионным мероприятиям – чаще всего и делают так, чтобы о кризисе никто и никогда не узнал.
Так что… смысл отказываться?
– Я согласен… Виктор Петрович.
– Согласен… – Медуза встал из-за стола, прошелся по кабинету. – А ты знаешь хоть, на что соглашаешься?
– На обучение на североамериканских военных курсах, Виктор Петрович…
– На обучение… Так-то оно так, гардемарин. Но тут есть две загвоздки. Первое – североамериканцы никогда не признают, что мы хоть в чем-то лучше их. Такой это народ. Народ чемпионов. Народ лидеров. Это, кстати, не всегда хорошо. Но они будут пытаться сломать тебя, сломать любой ценой. В тот день, когда ты позвонишь в колокол – офицерский состав базы закатит вечеринку и выпьет за глупых русских, которые почему-то решили, что они смогут пройти самую тяжелую и страшную школу легководолазной подготовки в этой части света. Ни один курсант не смирится даже с тем, что в его экипаже русский, а как только ты начнешь давать результаты – в этот день ты станешь врагом для всех. Причем… в североамериканской армии этот курс можно закончить в любое время, прийти на него со службы – то есть ты и остальные будете учиться с людьми на несколько лет старше вас. Вот что вас ждет там – нескончаемые месяцы ада.
Если контр-адмирал хотел припугнуть Островского – возможно, и в самом деле хотел припугнуть, такой боец был нужен в диверсионной службе, – то добился он этим прямо противоположного. Вадим, как и многие другие сибиряки его возраста, был чудовищно упрям, поступал всегда по-своему и терпеть не мог, если кто-то давал ему задачу и называл ее неразрешимой. Если из этой школы люди выходят живыми и с черным беретом – значит, он тоже сможет заполучить этот берет. Нет в нем ничего такого.
– Я хочу окончить эту школу, – четко сказал Вадим.
– Хочешь-то ты хочешь… Проблема номер два – североамериканцы далеко не дураки. И не просто так согласились на этот обмен. С тобой там могут сделать все, что угодно. В числе прочего – промыть мозги. Это очень страшно. Ты должен быть настороже двадцать четыре часа в сутки, ты должен спать вполглаза, видеть то, что происходит у тебя за спиной, взвешивать каждое слово и не доверять никому. В отличие от других курсантов, которые и впрямь новички, только что из учебки морской пехоты, ты идешь к ним из спецназа. Это накладывает на тебя двойную ответственность. Первое – ты не должен выкладываться на все сто. Выполняй нормативы и все, даже если можешь вдвое быстрее или втрое больше. Они не должны понимать наш истинный уровень подготовки – а мы должны понять, чего достигли они. К чему они готовятся и к чему они готовы. Второе – ты не должен сказать ничего лишнего. Понял?
– Так точно, только… я ведь и не знаю ничего лишнего.
Контр-адмирал улыбнулся: