Свой путь

Я не знаю куда
исчезают мгновенья,
по утрам иль ночам,
отправляясь в полёт.
Может быть,
они ищут пути отступленья,
полагаясь на чуткий автопилот.

…Я не знаю куда
исчезают сомненья,
вместе с талой водой
у излучины рек.
Может быть, их уносит
Дракон Просветленья,
в тонкий мир, где в блаженстве
живёт человек.

…Я не знаю куда
исчезают признанья —
неизбежные спутники
скромных побед.
Может быть, к ним
приходит в минуты отчаянья
бескорыстная помощь
от звёзд и комет.

…Я не знаю куда приведёт
меня исповедь,
что измерит дела и мои все грехи.
Но уверен, что в сердце
построю я изгородь,
за которой спасутся
любовь и стихи!

Перекати-поле

Перекатами по полю
разлетелись как шары,
те кусты, что ищут волю,
невзирая на бугры.

Не сидится им на месте,
и несут на край земли
семена в своём протесте
сквозь туманы в ковыли.

* * *

Так и люди через годы,
унося печали прочь,
побеждая все невзгоды,
вновь идут и день, и ночь.

…И рисует вольный ветер
в судьбах линии Творца,
наполняя —
как в рейсфедер —
смыслы жизни
в их сердца!..

Одногодки

Малиновые листья
черноплодки
по вечерам глядят в моё окно,
а с фотографий
смотрят одногодки,
которых нет со мной уже давно.

Казалось, нам не будет сносу,
но время не воротишь вспять…
и шестерни служебного износа
зубчаткой скорби
стали управлять.

Афганистан… Чечня… или Ангола —
приказ звучал, как грозовой набат,
и позывной разведчика «Монгола»
шептал как мантру раненый комбат.

Мои друзья прошли огонь и воду,
и мне пришлось немного повидать,
такого, что для штатского народа
нельзя пером поэта описать.

Малиновые листья черноплодки
по вечерам глядят в моё окно,
и выпивая третью рюмку водки,
я вспоминаю всех до одного…

«Мне ненавистна…»

Мне ненавистна
хитрость лизоблюдов,
слащавая и подленькая лесть.
Видны пороки,
как горбы верблюдов,
в пустыне жизни,
где распята честь.

Поруганы штандарты
и присяга…
Сегодня в моде —
немощная спесь,
но гордый флаг
священного «Варяга»
не позволяет задом
в лужу сесть.

* * *

…Пришли другие
времена и нравы,
которым совесть вовсе не указ:
похоже были мои предки правы,
когда их к цели вел иной компас.
И верю я, что море сдует пену
с сиюминутных,
грязных барышей,
и призовёт к суду Геенну,
в огне сжигая лживых трубачей.

Таруса