Свой путь

— Не обращай внимания. Мы так шутим. — Вот ведь Десс, болтушка. Сейчас бы Кини с этим гребаным императорством мозги на раз вынесла. Я тут же постарался перевести ее внимание: — Жук, что там с расконсервацией парка?

— Расконсервация завершена. Высажены семена травы и цветов. Они уже взошли. Из саженцев деревьев, к сожалению, удалось сохранить только атланский дуб с планеты Меррит. Саженцы дуба тоже посажены.

— Ник, здесь есть парк? Какая прелесть, — обрадовалась Кини. — А ты собираешься запихнуть меня в капсулу. Я лучше по парку буду гулять.

— Гулять там негде. Ты же слышала, там только трава. И не можешь же ты бродить там целый месяц. Свихнешься. Так что на учебу ложиться так и так придется. А в перерывах между учебой будешь гулять по парку.

— А с аграфкой тогда как? Она что, будет одна околачиваться по станции, пока я буду учиться?

— Ей тоже подберем какую-нибудь базу знаний. В сейфе у аграфского принца много разного барахла валялось.

— Это того, что ты в Центральных мирах прижучил? Хотелось бы мне покопаться в этом барахле.

— Что за жаргон, Кини? А принц тот самый. И все это барахло я могу тебе отдать, делай с ним что хочешь. Искина корабля я предупрежу.

— Спасибо, Ник. А базу аграфке я сама подберу. Самую противную.

— Ну, это ты уже сама решай. Все, Кини, можешь отправляться в медотсек встречать свою новую подружку. — Она в ответ только фыркнула. — А я — работать. Обедайте без меня. Я в мастерской что-нибудь перехвачу. Встретимся за ужином.

Я отправился в мастерскую. По пути связался с Жуком:

— Жук, девчонкам только гостевой допуск. Их каюты, кают-компания, медсектор, парк. Если захотят, пусть Десс отвезет их на мой старый корабль. Там тоже только гостевой допуск. Первый в курсе. И предупреди его, пусть отдаст Кини контейнер с барахлом принца.

До самого вечера я проторчал в мастерской. Собрал одиннадцать технических дроидов и пятнадцать различных бытовых. Правда, программы им закачивал Жук. Да, долго мне придется возиться. На такой базе по штату должно быть около тысячи различных дроидов. Хотя половина боевые, и все они практически целые, только с консервации. Но вот с техническими и бытовыми беда. Особенно с техническими. Должно быть около трехсот технических дроидов, а я и трех десятков не собрал. Ладно, соберу сотню и улечу. Все равно на всех мини-реакторов не хватит. Пока не выучу базу по энергетике и не смогу сам создавать реакторы, сделать ничего не смогу. Время ужина, конечно, пропустил. В кают-компанию заявился поздно вечером, усталый и злой. Сел за стол и попросил у Десс шашлычка из бараньих ребрышек и люля. Ну и зелени с овощами. Правда, то, что принесла Десс, на нашу зелень и овощи было похоже мало, но вкус имело такой же, как и на Земле. А вот шашлык и люля были выше всяких похвал.

Кини с аграфкой сидели на диване и о чем-то увлеченно тарахтели. Аграфка, как и Кини, была в серебристом медицинском комбинезоне. На меня она старалась не смотреть, только иногда украдкой зыркала своими огромными зелеными глазами. Ничего доброго в ее взгляде не заметил. Ну, это в общем-то и понятно. Любить ей меня не за что. Да и хрен бы с ней. Хотя девочка очень даже ничего. И фигурка и личико. Но красота какая-то холодная, не человеческая. Вот с Кини все понятно. Только глянешь на нее — и сразу хочется ее хватать и тащить в койку. Ее красота не просто теплая, об нее обжечься можно. А на аграфку только посмотришь — и как в холодильную камеру зашел. Аж передергивает всего. Хотя с Цилей вроде неплохо все было. Но лучше об этом даже и не думать, а то Кини и мне и ей глотку перегрызет. С этой арварской бестии станется. И не посмотрит на мое императорское величество.

Наконец я поел и приступил к чаю с истекающей медом пахлавой. Кини подошла и ухватила кусочек.

— Ой, как вкусно! — Она тут же забрала всю тарелку и утащила ее на диван, где вдвоем с аграфкой с пахлавой и разделались. Я даже попробовать не успел.

— Ник, Беритсиэ сказала, — промычала она, облизывая пальцы, — что мы разговариваем на древнем языке.

— Кини, иди хоть руки помой. Облизываешь ты их, конечно, очень эротично, но понять, что ты говоришь, из-за этого очень трудно.

Они обе вскочили и помчались мыть руки. Аграфка при этом была красной до самых своих рыжих волос, а Кини только хихикала. Придя, они чинно уселись на диван.

— Ник, Беритсиэ сказала, что мы единственные в Содружестве, кто знает атланский язык. Несколько тысячелетий ученые пытались его расшифровать и не смогли, а мы на нем спокойно разговариваем. Здорово, правда? А это твой родной язык?

— Беритсиэ, значит. Будешь Бертой.

— Меня зовут Беритсиэмеримэ, — вскинулась аграфка.

— Я свой язык ломать не собираюсь. Это у себя, в Аграфии, ты Берит чего-то там, а здесь ты Берта. И лучше со мной не спорь.

Аграфка сидела на диване опустив голову. Да, намучаюсь я еще с этой Берит-Мерит. Черт меня дернул вспомнить о ней. Лежала себе в криокамере и лежала бы дальше. Вечно я сам себе проблемы создаю.

— Ник, Беритсиэ, то есть Берта, спрашивала — где ее дедушка?

— Я его убил.

— Как это убил? — Глаза Кини широко распахнулись.