Свой круг

- Так много вопросов… Давайте я буду рассказывать все подряд, а если чего упущу - вы напомните?

- Ну что ж, давайте так. - Про себя я отметил, что она уверенно держится в кабинете следователя, пожалуй, слишком уверенно для своего возраста.

- Валерку все знают, он парень приметный. И я с ним часто сталкивалась: в одних местах бываем, в одних компаниях… Так и познакомились: раз вместе время провели, второй - и пошло. Знакомых много и у него, и у меня, постепенно всякая шушера отсеялась, остался узкий круг. Собирались, отдыхали… Вначале в городе, у кого-нибудь дома, потом на баркентине… Это так дачу Валеркину называли, ну в шутку… У него дедушка был адмирал…

Свидетельница на мгновение умолкла, выжидающе глянула пустенькими блестящими глазками, ожидая удивления: "Адмирал! Правда? Да что вы говорите! Как интересно!" Но я молча ждал, и она обескураженно хлопнула кукольными ресничками раз и другой.

- Да, адмирал… И дача чудесная, знаете, такое уютное место, кругом лес, в общем - красота! Мы приезжали на день-два, человек по шесть, отдыхали. Музыка классная, вина хорошего выпьем, там запас марочного, импортного… Танцуем, в баньке паримся… Да, там и финская баня есть!

- Почему финская? - не выдержал я.

- А какая же? - Глазки удивленно раскрылись. Ей бы очки - в модной оправе с дымчатыми стеклами… Со временем додумается, не сама - так подскажут…

- Финская баня, хоть у Валерия спросите…

- Ну хорошо, продолжайте.

- Всегда все нормально, ни драк, ни скандалов. Валерка в этом отношении культурный… Да и остальное. Свой круг все же… Если бы Машка этого морячка не притащила, ничего бы и не было!

- Давайте по порядку.

Свидетельница поерзала на жестком протертом стуле, но вряд ли ей стало удобней.

- Одна пара поехать не смогла - у него какието дела, я с Валерой, да Машка Вершикова привела этого… морячка. И зачем он ей сдался! Только что плавает… Подумаешь, радость! Шмотки и так можно достать… Поужинали, музыку послушали, потанцевали. Все нормально. Я пошла наверх спать, а разбудила меня уже милиция. Оказывается - такое дело…

- Скажите, Марочникова, вы были сильно пьяны в тот вечер?

- Кто, я?! - Она посмотрела такими изумленными чистыми глазами, что мне должно было стать стыдно за допущенную бестактность. И, может, стало бы, если бы я не читал справку дежурного следователя, в которой черным по белому написано: "Опросить Марочникову не представилось возможным ввиду того, что она находится в сильной степени опьянения".

- Кто, я?! - повторила она. - Да я вообще больше трех рюмок никогда не пью!

- Значит, это были вместительные рюмки. - Я показал свидетельнице справку, и она мгновенно перестроилась:

- В этот вечер и правда немного перебрала. Знаете, коньяк на шампанское…

- А остальные?

- Да как вам сказать… Валерка выпил прилично, Машка тоже свою норму выбрала. А морячок - тот сачковал, пропускал часто и коньяка почти не пил. Говорил, ему с утра идти куда-то надо…

- О чем вы разговаривали?

- Сейчас разве вспомнишь? Обычный треп. Анекдоты, побасенки всякие…

- Не ссорились?

- Нет, что вы! Какие там ссоры! Все чинно-благородно.

- Чинно-благородно! Прямо тишь да гладь! Как же в столь благочинной компании могло произойти убийство?

- Ну уж убийство! Несчастный случай вышел… Может, баловались по пьянке, он и напоролся случайно?

- Вы Вершикову хорошо знаете?

- Да вроде… Подружками были! Развлекались вместе, то да се… Она баба компанейская, веселая. Но с вывертами. Никогда не знаешь, что выкинет. Бывает, сядет ни с того ни с сего в угол - все танцуют, а у нее глаза на мокром месте. Что у человека внутри - разве ж узнаешь? Чужая душа - потемки…

- А Золотова?

- Валерку знаю неплохо.

- Какие у вас с ним отношения?

- Ну ясно какие! Неужели не понятно?

Мне было понятно, но допрос тем и отличается от обычного разговора, что в протокол вносятся не догадки, умозаключения и намеки, а слова, прямо и недвусмысленно высказанные собеседником. Хотя бывает, что добиваться этих прямых слов несколько неудобно. Но ничего не поделаешь.

- Признаться, не понятно, - я выжидающе смотрел на Марочникову.

Она досадливо поморщилась и передернула плечами.

- Ну, живу я с ним. Что такого - мне не шестнадцать лет. Надеюсь, в протокол вы этого записывать не будете?

- Придется записать. Как и все, о чем мы говорим. Так что собой представляет Золотов?

- Нормальный парень. Пофорсить, правда, любит, как же - адмиральский внук! А так - ничего…

- Ничего? И это все, что вы можете сказать о близком человеке?

- Я же не тост за него поднимаю! Хватит и этого. Чем меньше говоришь следователю - тем лучше.

- Вот как? Интересная мысль. Кто вам ее подсказал?

- Сама не маленькая.

Марочникова неторопливо прочитала протокол.

- Правильно записано?

- Правильно. Только вот стиль, - она неодобрительно покачала головой.

- Сделайте скидку на то, что это все-таки не роман, - я не нашелся, чтобы ответить более хлестко и сразу поставить ее на место, да и немудрено: впервые свидетель обращает внимание на стиль протокола.

- Да, это явно не роман, - Марочникова расписалась, стрельнула глазками, странновато улыбнулась. - А жаль.