Свой круг

Ни дежурному следователю, ни мне на первом допросе она не могла внятно объяснить причин происшедшего. Не помню, не знаю… А сегодня - полная ясность, четкая картина, уверенные показания. И все на голом месте! Нет, так не бывает… Обычно случается наоборот: в горячке преступник выкладывает такое, о чем впоследствии стремится "забыть"… А в данном деле и вовсе чепуха - получается, что Вершикова скрывала оправдывающий ее мотив!

Погруженный в размышления, я поднялся по ступенькам, не заходя к себе, прошел в канцелярию.

- Шеф на месте?

Маргарита, не отрываясь от бумаг, покачала головой.

- Вам Фролов звонил раза четыре. И еще будет.

И точно - не успел я войти в кабинет, раздался звонок.

- Как жив-здоров, Юрий Владимирович?

- Твоими молитвами, Степан Сергеевич. Обвинение Вершиковой предъявил, статкарточку сейчас заполню. Еще вопросы есть?

- Какой-то ты сердитый, - огорчился майор. - Я же не только из-за карточки… И потом - отчетность есть отчетность!

- Ладно, не обращай внимания, это я так - от усталости…

Закончив разговор, занялся текущей работой, стараясь рассеять неудовлетворенность и раздражение, оставшиеся после допроса Вершиковой. Зажал в специальный станок пухлую кипу документов: протоколы, фототаблицы, справки, характеристики, ходатайства, постановления - проколол их длинным толстым шилом, прошил суровой ниткой. Получился аккуратный том толщиной в несколько сантиметров. На обложке написал фамилии обвиняемых: "Акимов, Гоценко" и статью: "144, ч. 111".

За этим занятием и застал меня модный в городе адвокат Пшеничкин, которого молва включила в так называемую "золотую пятерку" самых сильных, выигрывающих безнадежные дела защитников.

Подтянутый, дорого, но неброско одетый, он выглядел гораздо моложе своих пятидесяти трех. Разве что седина и морщина на лбу выдавали возраст.

- Я принял поручение на защиту Марины Вершиковой, - Пшеничкин положил на краешек стола небольшой синий квадратик: ордер юридической консультации, подтверждающий его полномочия по данному делу. - Вы разрешите немного поинтересоваться ходом следствия?

Держался он всегда учтиво, корректно, чем выгодно отличался от многих адвокатов, подчеркивающих свою принадлежность к лицам свободной профессии вольным поведением, переходящим, если вовремя не одернуть, в фамильярность и панибратство.

- Пожалуйста, в пределах дозволенного…

Визит Пшеничкина меня удивил. Его буквально осаждали верящие в чудеса клиенты, и он сам выбирал для себя процессы, как правило, неординарные, сложные, представляющие профессиональный интерес и приносящие шумную известность. Дело же Вершиковой было рядовым, ничем не примечательным, явно не подходящим для мэтра его ранга.

- Когда планируете закончить расследование?

- Пока трудно сказать.

- Странно, - Пшеничкин потер переносицу. - Меня в таком пожарном порядке просили заняться защитой, что я думал - это вопрос дней…

- Кто просил? - поинтересовался я.

Пшеничкин замешкался с ответом.

- Надеюсь, никаких тайн я не выпытываю? Просто удивительно, что вы взялись за столь обычное дело!

Оценив намек на высокий профессиональный уровень, адвокат чуть заметно улыбнулся.

- Самое заурядное дело может оказаться необычным. А здесь необычно уже то, что мне позвонил завотделом горисполкома Чугунцов и попросил подключиться. Иначе, честно говоря, я бы не взялся. Работы очень много и вообще…

При чем здесь горисполком? Какое отношение Вершикова имеет к Чугунцову? Или он к ней? Полная чепуха… Ладно, потом, нельзя ломать строй "светской" беседы.

- А кто заключал соглашение, оплачивал защиту?

- Сразу после звонка пришел сотрудник горисполкома - Валерий Федорович. Сказал, что друг Вершиковой. Но скорей всего там нечто большее, чем дружба. - Пшеничкин засмеялся. - Следователь есть следователь. Я пришел задать вам несколько вопросов, а получается наоборот.

- Это случайность, - я сделал сконфуженный вид. - Не собирался у вас ничего выяснять.

- Но выяснили, - многозначительно сказал адвокат. - Что дело не такое простое, как кажется на первый взгляд. Впрочем, эти сложности не относятся к юридическим, а потому меня не интересуют. Скажите лучше, почему вы тянете с окончанием следствия? Преступление налицо, надо только выяснить мотивы и дать оценку… По какой статье вы ее привлекаете?

- По сто третьей.

Пшеничкин поморщился.

- Вечная следовательская перестраховка. Там возможны только два варианта: неосторожность или превышение пределов необходимой обороны. Статья сто пятая - до двух лет, сто шестая - до трех. Обе статьи предусматривают возможность и менее строгих наказаний: исправительных работ, условного осуждения. Когда я изучу дело, станет ясным, какой из них придерживаться. Но то, что в действиях Вершиковой нет состава такого тяжкого преступления, как умышленное убийство, - очевидный факт! - Адвокат расстегнул толстую папку из натуральной кожи, извлек лист бумаги, осторожно положил на стол. - Поэтому прошу приобщить к делу ходатайство об изменении меры пресечения.