Свой ключ от чужой двери

– Надо! Считайте, что это лекарство от стресса!

И я отхлебнул полстакана, после чего немедленно впал в транс. Сидел, упирась локтями в стол, не в состоянии сфокусировать взгляд на хрустальном стакане. События бурной ночи, фонд, Стас в кресле – все отодвинулось куда-то далеко и на таком расстоянии казалось трын-травой. Стаса приложили изрядно… Свободой!

Дурацкое хихиканье рвалось из моей груди, когда я смутно вспоминал, как мы бежали… бежали по кор-и-и… ко-ри-до-ру! К черному ходу… а там уже ОМОН на машинах! С автоматами! А мы их… мы их… кинули! И ГАИ тоже кинули! Всех кинули! Или «раскидали»? Тут я не выдержал и засмеялся.

– Молодец! – Ведьма хлопнула меня по спине.

Что за мерзкая привычка! Я поперхнулся и закашлялся. И в этот момент раздался звонок в дверь.

– Откройте! – вскрикнула Ведьма откуда-то издалека. – И не болтайте лишнего!

И я отправился открывать ночным гостям. Часы в прихожей показывали без десяти четыре.

«Сорок минут или больше? – смутно пронеслось в моей голове. – Кажется, сорок. Или чуть больше? Ну, ведьмовское отродье! Как в воду смотрела!»

И я снова захихикал. Так, хихикая, я открыл дверь настежь, даже не спросив, кто там. Опять Ведьма оказалась права. На то она и Ведьма! В неясных утренних сумерках на пороге стоял старлей Коля… как его, сверля меня взглядом майора Пронина. За его широкими плечами угадывалась пара статистов.

– О, какие люди! – обрадовался я. – Прошу!

Сделав широкий жест рукой, я едва удержался на ногах. Проклятый виски! Прихожая, следопыт Коля и… эти двое… Следопыт, как его? Кажется, Дерсу Узала… и двое за его спиной медленно поплыли в сторону.

– Доброе утро, – сказал Дерсу Узала хмуро. – Извините, что без приглашения. – Презрительно хмыкнув, он шагнул в прихожую.

«А где винчестер?» – подумал я. Оперся на косяк и выглянул во двор.

– Кого-нибудь ожидаете? – спросил Дерсу Узала.

– А где же дружест-ве… ст-венные индейцы? – хихикнул я, теряя равновесие и вываливаясь наружу. Он приподнял меня с деревянного пола веранды, ухватив за ворот купального халата. Пояс развязался, я выпал из халата, ударился копчиком и зашипел от боли.

– Кончайте театр! – буркнул он.

И за что он меня так не любит? Потирая ушибленное место и волоча за собой халат, я вернулся в комнату, где бросались в глаза следы бурно проведенного времени.

– О-о-о! – протянул Коля. – По какому поводу бал?

Я не успел ответить. Глаза у старлея вдруг сделались круглые и глупые, как у месячного щенка, челюсть отвисла. Я испуганно оглянулся, проследив за его взглядом. Прижал собственную челюсть рукой и выкатил глаза на прекрасное видение, медленно спускавшееся по винтовой лестнице в гостиную. Ведьма! А я и забыл о ней!

Видение плыло в облаке черных прозрачных кружев и чего-то пушистого, колеблющегося, красного цвета, похожего на страусиные перья. Босиком. В крохотных черных бикини, угадываемых под кружевами. С вороньим гнездом на голове, украшенным красным бантом. Расставив ручки. Растопырив пальчики.

«Какой ужасный кич! – неодобрительно подумал я. – А еще художница!»

– Что происходит?

Голос флейты. Может, когда захочет! Трепет ресниц. Невинность. Взволнованность – ах, что же здесь происходит?

Дерсу Узала откашлялся, с трудом отвел глаза от бикини и сказал хрипло:

– Простите, что беспокоим в такое время. Служба!

– Что-нибудь случилось? – заволновалось видение, хватаясь за сердце.

– Никак нет! То есть да, случилось!

– Пожалуйста, присядьте! Выпьете?

– Мы на работе, – с сожалением произнес старлей.

– Дорогой, это твои друзья?

Я сделал страшные глаза – ну нельзя же так зарываться, честное слово!

– У нас к вам пара вопросов, – опомнился старлей. – То есть к господину Дубенецкому.

– Ради бога! – вскричала Ведьма, всплеснув руками. – Пожалуйста, садитесь!

Она бросилась отодвигать стул, изящно нагнувшись. Мы оба, не сговариваясь, отвели глаза.

Его интересовало, не покидал ли я… или мы дом, и если да, то когда. Ведьма вопросительно взглянула на меня.

– Примерно час назад? Или полтора, да? Покидали.

– Да, – подтвердил я. – Покидали.

– Ездили в ночной гастроном за едой и… шампанским! Был коньяк, но закончился, а мы как раз… – Она издала очаровательный смешок. – И за апельсинами! А в чем, собственно, дело?

Не знаю, какая из нее художница, но мир несомненно потерял в ее лице великую актрису.

– А вы кем приходитесь гражданину Дубенецкому? – спохватился старлей… Дерсу Узала.

– Старинная знакомая! Подруга детства, можно сказать. Приехала навестить и поддержать морально. Вы же знаете, какая у него трагедия произошла совсем недавно?! Его жена… бывшая, правда, но все равно жалко, умерла. Слава сам не свой с тех пор, у них была такая любовь, такая любовь! Знаете, когда он сказал мне, что она выходит замуж за его близкого друга, я была поражена!

– А с его близким другом вы знакомы? – сделал стойку Дерсу Узала.

– Нет, к сожалению. Но не теряю надежды! У Лии был прекрасный вкус!