Свой ключ от чужой двери

– Нонна там своя, – продолжила она свой рассказ. – Знаете, я все время ожидала от нее какой-нибудь пакости. Ваши отзывы о ней как о жестком и сдержанном человеке настроили меня на определенный лад. И когда оказалось, что Нонна некрасивая, но милая девушка, что совершенно не вязалось с образом, который я создала в своем воображении, я почувствовала смутную тревогу. У меня очень развита интуиция, Вячеслав Михайлович. И ее многословный рассказ о несчастливом детстве показался мне искусственным и нарочитым. Когда мы спускались с крыльца детского дома, Нонна вдруг спросила: «Кстати, как поживает Кузик?» В голосе ее была насмешка. И сразу все встало на свои места. К чему-то подобному я была готова. Кто предупрежден – тот вооружен, как говорится. Я спокойно встретила ее взгляд в упор и спросила в свою очередь: «Кто такой Кузик?», мигом сообразив, что Кузик – животное, видимо, имеющее отношение к журналистке Ариадне. «Хомяк! – ответила Нонна. – С пищевым отравлением, которого Княгницкая приносила ко мне около года назад». Я смотрела на нее с улыбкой, чего она не ожидала. Более того, она смутилась. Триумфа разоблачения не получилось. Я молчала, и она не выдержала: «Я не знаю, кто вы и зачем вам понадобился этот маскарад, – сказала она сухо, но уже без всякой иронии. – Вы не похожи на работника полиции. Ариадна Княгницкая – это не псевдоним, под которым пишет полредакции, это реальная женщина, с которой вы не имеете ничего общего. И я ее прекрасно знаю!»

Она выпалила все это на одном дыхании. Я по-прежнему молчала – что ж тут скажешь, раз меня разоблачили. Каяться или объясняться мне не хотелось.

Пауза затягивалась, и она снова не выдержала и сказала, сильно покраснев: «Спасибо за компанию. Если вы действительно имеете отношение к журналистике, в чем я сильно сомневаюсь, помогите этим детям». После чего села в свою «Тойоту» и была такова. Даже не предложила подбросить в редакцию.

– Я же сразу сказал вам, что это глупая затея. Княгницкая – наша местная знаменитость. Я уверен, что многие знают ее в лицо.

– Вячеслав Михайлович, я уверена, Нонна вполне могла… устранить сестру.

– Расплата за несчастливое детство? – Я вложил в свой вопрос весь сарказм, на который был способен. – Неужели вы действительно верите во всю эту чушь из дурацких психологических триллеров? Ему не купили в детстве велосипед, и он стал серийным убийцей?!

– Нет, разумеется. Она с самого начала знала, что я не Княгницкая. И тем не менее долго рассказывала о своих детских мытарствах, прекрасно понимая, что на мотив это не тянет. Она была, как… как… есть такая птичка, которая уводит от гнезда лису, как ее?

– Перепелка?

– Возможно… Воспоминания детства не произвели на меня впечатления. Я уверена, было еще что-то, чего они не поделили. Или кто-то.

– А почему она не выдержала роль до конца? Зачем нужно было раскрываться?

– Не знаю. Характер подлючий. Захотелось приложить меня. А теперь отвечайте честно, Вячеслав Михайлович: у вас с ней что-нибудь было?

– У меня? – поразился я. – Это называется женская логика?

– Да. Так было?

– Не было. Глупое предположение. Даже если и было, почему она убила сестру только сейчас, когда та перестала быть моей женой. Скорее уж… – Я осекся.

– Ага! – вскричала Ведьма торжествующе. – Вы сами это сказали! Они не поделили Стаса!

– И в мыслях не было. Нонна не в его вкусе. Она ни в чьем вкусе.

– Вы правы, – Ведьма смерила меня взглядом. – Никому не нравятся умные женщины. Всем нравятся дурочки. Развейте эту тему в своем дневнике. «Почему нам нравятся дуры? Возможно, потому, что с ними мы не испытываем комплекса неполноценности!»

«Неужели она и в мой дневник сунулась? – возмутился я мысленно. – Какое хамство! Ведьма и есть. Причем любопытная».

– Некрасива, умна, иронична, – принялась перечислять Ведьма, – сильный характер. Безнадежно. Воспоминания детства, детские обиды, всеобщая любовь к сестре, которая этого совсем не заслуживала. Дым, туман… И слепые дети. Как будто хотела убедить меня, что она очень хорошая.

– Нонна редко кому нравится.

– Мне она понравилась. Я бы пошла с ней в разведку.

– Я тоже, – признал я после недолгого раздумья.

– Знаете, Вячеслав Михайлович, если она убийца, я не буду выводить ее на чистую воду. Пусть живет себе. На свободе. Живет и помогает попавшим в беду животным.

– Нонна – убийца? Идиотское предположение.

– Я сказала «если», правда, исключительно для вас, как для родственника, щадя ваши чувства.

– Позвоните следопыту Коле и поделитесь с ним своей догадкой. Скажите ему, что ваша женская интуиция подсказала вам, кто убийца.

– Нет, – не согласилась Ведьма, – я же сказала, что не выдам ее. Завтра я встречаюсь с любимой подругой вашей жены, Ларой Бекк. На всякий случай.

– Под личиной все той же Ариадны? У нас в городе и другие есть.

– Пока не решила. Нужно подумать.