Свои и чужие

— Товарищ командир, — отрапортовал, как и полагается, при входе в шалаш Иван Герасичкин, — по приказу комиссара отряда доктор Скабичевский доставлен для оказания помощи.

Конечно, такого порядка, чтобы на весь лес докладывали командиру, в отряде пока что не придерживались, ибо условия не всегда отвечали уставным требованиям, но Иван Герасичкин, видно, нарочно сделал это в присутствии доктора — мол, знай, куда попал!

Доктор, костлявый, среднего роста, был уже в летах. Седая бородка его была будто подбита снизу, и казалось, что он задирает голову.

— Вот, комиссар ваш приказал, — усмехнулся он, словно бы в отместку, как только Иван Герасичкин вышел из шалаша. — Явился и приказал, мол, собирайся, больному помочь надо. А кто больной, куда идти — так и не сказал. Говорит, вас будет сопровождать наш партизан. Слава богу, что наконец все выяснилось. Значит, это вы больной? Конечно, ни фамилии вашей, ни имени мне знать не положено? Ну что ж. А ну-ка, товарищ командир, позвольте в таком случае осмотреть вас! — И когда понял, что больной не способен даже двинуться, принялся успокаивать: — Лежите, лежите! — И словно сам с собой, начал рассуждать вслух: — По всему видно, что мы имеем дело не с огнестрельной и не с колющей раной. Так?

— Так, — ответил Нарчук.

— Ну вот, наконец и голос ваш я услышал, — пошутил доктор, пытаясь удобней подступиться к Нарчуку. — Скажите-ка, что с вами случилось? Митрофан Онуфриевич поведал ему, как внезапно, без всякой причины, скрутило его в болоте.

— А ну-ка, — крикнул после этого доктор из шалаша, — помогите вынести командира! Эй, кто там?

На его голос первым кинулся Иван Герасичкин, позвав Наума Слепкова, и они вдвоём осторожно, чтобы не причинить Нарчуку боли, вытащили его из шалаша на носилках, на которых он постоянно и лежал на случай тревоги.

С нахмуренным лицом, сосредоточенно и долго прощупывал доктор Скабичевский больного, потом попросил перевернуть его на живот и снова принялся прощупывать.

— Тут болит? — спрашивал он, идя пальцами вдоль позвоночника.

— Нет.

— А тут?

— Болит, — стонал распластанный на носилках Нарчук, постепенно успокаиваясь под нажимом докторских пальцев.

Наконец Скабичевский одёрнул на спине командира задранную к самой шее рубаху, накрыл плащом.

— Деформирующий спондилёз, — сказал он. — У вас раньше случались такие приступы?

— Нет. А как моя болезнь называется на понятном языке?

— Когда-то, слыхивал я, называли волчьей болезнью, — ответил доктор, — но не волнуйтесь. Болезнь не смертельна. Правда, помучиться придётся.

— И долго?

— Это уж как повезёт.

Оба они — и Нарчук, и Скабичевский — помолчали минуту.

Потом Нарчук сказал:

— Понимаете, доктор, долго мне лежать в таком положении не годится. И так залежался. У меня, кроме всего прочего, есть некоторые обязанности.

— Понимаю, дорогой, но… Условия… Скажите, не хотели бы вы перебраться в деревню?

— Как это?

— Очень просто. Пришлём из деревни подводу, и вы переедете. В таких условиях, в каких вы теперь находитесь, успешно лечить эту болезнь нельзя. Это, во-первых. А во-вторых, нет лекарств. Я хоть и ношу с собой саквояж, но в нем ни порошка нужного, ни таблетки. Только ланцет да стетоскоп. Нет даже перевязочного материала. Все прежние запасы вышли, потрачены на больных, а достать ещё — невозможно, вернее, некуда обратиться. Надо снова возвращаться к народной медицине, которую мы за последнее время не только подзабыли основательно, но и предали анафеме. Хотя ей, правда, давно достаётся. Всегда люди с дубинкой гонялись за ведьмами. Ну, а в паше время совсем через край, кажется, хватили. Так согласны в деревню переехать на некоторое время?

— На печку?

— Можно на печку, а можно и в овин.

— Нет. Понимаете…

— Я все понимаю, дорогой товарищ. Ну хорошо, будем лечить здесь. Есть среди вас сведущий человек?

Никто ему не ответил. Не знал, что сказать, и сам больной.

— Ладно, — махнул рукой доктор, — позовите повара. И когда услышал, что в отряде кашеварят все по очереди, а повара как такового нет, начал объяснять:

— Надо, друзья, с сегодняшнего дня делать командиру припарки из торфа. Тут его за лесом много. Надо принести оттуда, нагреть хорошенько на костре, конечно, лучше всего в какой-нибудь посудине, потом завернуть в рядно или мешковину и держать по часу на спине вдоль позвоночника. Можно, конечно, использовать также соль. Но где се теперь возьмёшь?

— Ещё есть такой народный способ, — засмеялся Иван Герасичкин, — выносят хворого на порог и топчут ногами.

— Есть, — подтвердил доктор Скабичевский, — но этот способ, несмотря на внешнюю простоту, как раз наиболее сложен. Надо уметь топтать ногами. Тут нужен своего рода мастер. Во всяком случае, я бы за это но взялся, потому что можно позвонковые диски повредить и человека сделать калекой. Одним словом, беритесь, друзья, за дело. Я теперь же, не откладывая, покажу, где торф брать, и как согревать, и как на спину класть. Думаю, что это быстро поможет вашему командиру, через неделю-другую он встанет на ноги. А теперь несите его опять в шалаш.