Свой - чужой

А.П. Ваша судьба – офицера, генерала: Афганистан, потом все эти «горячие» точки, потом события 91-го года здесь, в Москве, Приднестровье тоже совершенно драматический момент, ваша оппозиция, выход из армии... Сейчас начинаете совершенно новый этап в вашей деятельности. Нет ли у вас ощущения, что в жизни, помимо политики, помимо целесообразности, помимо причин и следствия, есть загадочное, таинственное, мистическое, высшее?

А.Л. Я человек – своеобразно верующий: верю в судьбу. Я давно замечал, что кто-то там тихо родился, тихо прожил свою жизнь, тихо помер, а кому-то постоянно что-то наворачивается. Сейчас меня спроси: променял бы я то, в чем мне пришлось поучаствовать, на эту тихую жизнь, я искренне могу сказать, что не поменял бы. У каждого есть своя дорога. Именно поэтому я совершенно твердо знаю, что если время пришло, то оно пришло. Ты можешь лезть черту на рога, но если оно пришло, то и в танке достанет. Нет смысла бояться, прятаться – судьба есть судьба. Я давно это понял и, руководствуясь этим принципом, лез куда угодно. Может, это прозвучит нескромно, но я свою маленькую войну выиграл. Три года в Приднестровье царит мир. Осознание этого у моих оппонентов пришло после Чечни. Все посмотрели по телевизору, что можно сделать танками, и на правом берегу Днестра, там еще и раньше ко мне неплохо относились, теперь меня зауважали все: от парламентария до президента включительно.

Когда-то принял жесткие меры, нехорошо было. А оказывается, жесткие меры привели к тому, что у нас по обоим берегам Днестра стоят целыми города и села. Промышленность полудохлая, сырья нет, но завези завтра сырье – все закрутится. Погибло несколько тысяч человек; а если бы война продолжалась, погибло бы, наверное, и сорок тысяч и сто сорок тысяч, и стояли бы сейчас развалины по обоим берегам. Никто меня не может обвинить, что я развалил хотя бы один дом. Все вернулись на стезю здравого смысла, одурь сошла, и я шашку в ножны бросил. Никого не добивал. Вообще, худой мир лучше доброй ссоры. Ну а со свиньями – по-свински, не обессудьте.

1995

Александр Зиновьев: «Я НИКОГДА НЕ РОНЯЛ ЧЕСТИ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА»

Александр Проханов: Александр Александрович, совсем недавно мы опубликовали вашу беседу. Она вызвала грохот, шок среди противников, аплодисменты, восторги среди соратников. Враг нам грозит уголовным преследованием, тюрьмой, закрытием газеты, друзья же адвокаты собирают деньги для штрафов... Одним словом, каждая ваша публикация, особенно эта последняя, – событие несмотря на то, что мир, в который, как вы говорите, окунулись, – это мир катастрофы, распада, мир врагов. Считаю: одно из малых, позитивных, положительных следствий этой страшной катастрофы – то, что люди, в прежние времена друг друга не знавшие или друг другу не доверявшие, относившиеся друг к другу скептически, враждебно, вдруг стали сходиться. Начало складываться какое-то новое интеллектуальное, духовное сообщество.