Свой Чужой

Он не знал, что ей сказать, хотя несколько раз продумывал разговор в голове и даже репетировал его утром перед зеркалом в ванной. Ему честно хотелось сейчас просто ударить по газам и скрыться прочь от манящих его зелёных глаз, но сделать он этого не мог. Тогда он будет окончательно считать себя последним из моральных уродов и подлецов, каких ещё поискать. Но мужчина прекрасно понимал, что игнорирование и молчание еще никому не приносило пользу.

– Привет, Кирилл! – не отрывая от него глаз, обрадовалась Полина.

Кирилл открыл дверцу автомобиля и шагнул под мелкий дождь. Он был сегодня нехарактерно для него уж через чур хмурым и серьезным. Усталое выражение лица говорило о проведенной бессонной ночи. На его кожаную куртку капали маленькие капли дождя, волосы стали слегка влажными, что придавало ему ещё более  мужественный и привлекательный вид, а на его крепкой шее выступали напряжённые канаты вен. Его, казалось, больше нисколько не волновало то, что они стоят прямо посреди университетского крыльца, и их пытаются обойти опаздывающие на пары студенты.

– Привет, Полина, – сдавленно вымолвил он.

Его сердце невольно стало сильнее биться еще тогда, когда он вырулил на улицу, ведущую к педагогическому университету. Душа дрогнула при виде  стоящей на мокрых ступьках фигурки под сиреневым зонтом.

Увидев радостное личико девушки, он выдохнул со всей силы поток воздуха из своих легких, набираясь смелости и настраивая самого себя на нелегкий разговор и ожидаемое разочарование в ее малахитовых  глазах.

Затаив дыхание, с замиранием сердца Полина ждала, что вот сейчас он подойдёт, притянет ее своей сильной рукой к своей широкой груди и  обхватит ее жаждущие губы своими губами: волевыми, мужскими, требовательными. Но ничего из того, что она себе представляла, не произошло. Кирилл стоял перед ней, спрятав руки в передние карманы модных серых брюк, и внимательно смотрел на нее, будто выжидая  подходящий момент. Его взгляд не излучал удовлетворение, спокойствие и хорошее настроение. В нем отчётливо читалось отчуждение, пустота, тревога и беспокойство.

Полину передернуло от этого оотстраненного вида мужчины, тело тут же покрылось мелкой дрожью.

– Привет, – дрожащим голосом вновь

поздоровалась она.

Она беспомощно посмотрела на него и ждала его дальнейших действий.

– Как ты доехал? – девушка попыталась завести разговор. – Сегодня неважная погода…

– Полиночка, – вкрадчиво начал мужчина и почувствовал, как его виски пульсировали от адской боли: каждое слово, произнесенное девушкой, отдавалось силтным звоном в ушах.

Кирилл я уже как можно скорее сказать все то, что запланировал, и избавиться от этого навязчивого чувства совести и дурацкой сентиментальности.

– Я хотел с тобой поговорить, – прошептал он, на момент опустив глаза вниз.

Полина внутренне напряглась и продолжала ждать его следующих слов. Она не могла определить, почему вдруг так  стала нервничать, а сердце дернулось от неприятного предчувствия. Ощущение того, что сейчас все пойдет не так, нарастало с каждой секундой.

– Я уезжаю, – наконец выдохнул он. – Обратно. В Питер.

– Но ты же вернёшься? – на глаза навернулись слезы, которые стояли солёными лужицами на нижних веках.

– Полина… Я не знаю… – поджал губы он. – Мой контракт здесь, наверное, будет разорван.

– Но почему? – с отчаянием вырвалось у нее, грудь сдавило от щемящей боли.

– Я должен вернуться домой. У меня появились неотложные дела, – он вдруг подошёл к ней ближе и взял в свои ладони ее промокшее под дождем лицо. – Пойми… Я не могу тебе ничего обещать, потому что это будет неправильно с моей стороны.

Полина попятилась назад. Губы задрожали от нахлынувших эмоций.

– Но, я думала, что мы… – задыхаясь и, сама того не замечая, кусая губы до крови, прошептала она.

Второй раз… Второй раз в жизни она чувствует себя такой раздавленной. Первый – когда, ничего не объяснив,  уехал Дмитрий, а второй – сейчас, когда ей тоже не даёт никаких пояснений, Кирилл… уже, как она сама думала, ее любимый Кирилл.

Девушка осознавала то, что сейчас она должна сохранить достоинство, показать свою крепость и твердость, и что если она в данный момент моргнет, то накопившаяся соленая вода хлынет и ручьями заструится по щекам.

– Уезжай! – сжав со всей силы кулаки, чтобы продержаться эти  ужасные, раздирающие душу минуты, проговорила она.

– Давай возьмём себя в руки… Без сцен, – опустошенно вздохнул Кирилл и отступил к машине. – Ты должна меня понять…

«Слышишь, не реви, только не реви», – приказывала сама себе Полина.

Она не могла понять и принять повода для такого внезапного поворота на другую дорогу. Ведь все складывалось так гладко и хорошо: он был нежен и заботлив, а их прогулки, их задушевные разговоры на закатах солнца, их первый секс…

Неужели он разлюбил ее? А может никогда и не любил?

– Извини, мне пора на занятия, – дрожащим голосом, будто не своим, чужим, сказала она и отстранилась от него ещё на шаг, наткнувшись спиной на большую ручку дверей учебного корпуса. – Счастливо…го… пути.