Свои чужие

Прикусив губу, задумываюсь. У нас две комнаты: спальня и гостиная. Я могла бы лечь на диване. Судя по внешнему виду, он мягкий и удобный. Правда, Кирилл тут же считывает моё настроение по-своему.

— Иногда мне снятся кошмары. В среднем раза два в месяц.

— Я не…

— Возвращаются как флешбэки, напоминая о событиях, которые я предпочёл бы на хрен забыть, — продолжает он.

Застыв с подушкой в руках, внимательно смотрю на него и настороженно слушаю. Пусть говорит. Я хочу знать.

— Кричу, просыпаюсь, затем расчёсываю шрамы до крови. Но могу и умею себя контролировать. Я занимаюсь со специалистом и принимаю таблетки. Можешь быть уверена в том, что я не опасен. Тебя никогда не обижу.

По коже проходит лёгкий холодок.

— Боже, нет, — начинаю спешно оправдываться. — Кирилл, я не это имела в виду, честное слово. О другом волновалась.

— О чём? — спрашивает Самсонов, склонив голову набок.

— У меня… всё болит уже. Между ног. Давай ляжем спать вместе, если ты этого хочешь, но только никаких приставаний, ладно?

Кирилл расслабляется и откидывает одеяло. Ложится на кровать и похлопывает ладонью по пустующей половине. Приглашает, глазами зовёт.

Я возвращаю подушку на место, забираюсь под одеяло и прикрываю свою наготу, чтобы не провоцировать больше.

Мы молчим несколько минут и смотрим в потолок. Не спим. В моей голове очень много вопросов. И… кажется, сейчас самый удобный момент, чтобы их задать. Тем более Кирилл первый начал.

— Я могу поинтересоваться?

— Спрашивай.

— О событиях, которые ты предпочёл бы забыть.

Самсонов не прерывает меня. Это означает, что могу говорить дальше?

— Твои шрамы. Откуда они?

— Пытки, — невозмутимо отвечает Кирилл.

У меня кровь стынет в жилах.

— Пытки… чем?

— Всем, что попадалось под руку. Паяльник, металлический прут, раскалённый нож.

Я делаю глубокий вдох и ощущаю, как начинает пощипывать глаза. Это, должно быть, чертовски больно. Страшно представить, что пережил Кирилл и как долго после такого восстанавливался. Теперь многое становится понятно.

Пододвинувшись к Кириллу, целую его в плечо. Я не знаю, что сказать и надо ли говорить что-то вообще. Не хочу показывать, что жалею его, хотя конкретно в этом случае так и есть. Мне жаль. Мне больно за него.

— Ненавижу твою работу, — сообщаю ему дрожащим голосом. — Всей душой ненавижу!

Самсонов поворачивается на бок, заглядывает в глаза. Целует. Нежно, спокойно. Раздвигает мои губы, углубляет поцелуй. Вытирает кончиками пальцев влажные дорожки слёз на лице. А затем… переворачивает меня на спину и ложится сверху. Берёт с тумбы презерватив. Ноги мои закидывает себе на плечи, упирается каменным членом между складочек.

— Эй, так нечестно, — улыбаюсь сквозь слёзы. — Ты усыпил мою бдительность и теперь нападаешь!

— Пусть так, — соглашается он. — Я буду осторожно, маленькая.

Утром я просыпаюсь от настойчивой вибрации телефона. Честно говоря, совершенно не помню, куда его положила. Тихо, чтобы не разбудить Кирилла, выбираюсь из его объятий и встаю с постели.

Телефон нахожу в гостиной. На часах десять утра! Хотела ведь встать пораньше и встретить рассвет! Это всё Кирилл виноват — он не давал мне спать до глубокой ночи.

Помимо трёх пропущенных звонков от Серёжи, висит одно непрочитанное сообщение от Жанны Леонидовны. Я тут же открываю его.

«Забеги в гости, когда будешь свободна. У меня для тебя кое-что есть!»

Перечитываю сообщение, прекрасно понимая, о чём она. Значит, Игорю Александровичу удалось выяснить, где пропадал Кирилл? Если так, то это прекрасно. Но я сомневаюсь, что узнаю что-нибудь новое для себя. Всё же вчерашнего разговора было вполне достаточно, чтобы понять: Кирилл пережил жуткие пытки. Потом лечился.

Телефон вновь начинает вибрировать. Звонит Серёжа. Недолго думая, открываю дверь, ведущую на веранду, и выхожу туда, чтобы ответить.

— Привет, — произношу, сняв трубку.

На улице тепло, прекрасная погода. Со стороны озера дует лёгкий ветерок, и так хорошо становится, что я прикрываю глаза, сев в плетёное кресло.

— Привет, солнце. Хотел узнать, как у тебя дела?

— У меня хорошо. Ты как?

— Сегодня выходной. Проснулся в пять утра и всё это время думаю о тебе.

Я откидываю голову на спинку кресла и тяжело вздыхаю.

— Серёж, мы можем общаться… как друзья. Каждый день. Когда захочешь.

— Мне этого мало, Вит. Знаешь, я раньше думал: отработаю на заводе немного, потом сниму квартиру и тебя в Вену заберу.

— В Вену? Я не хотела бы там жить… Я хочу работать, помогать людям.

— Со временем выучила бы язык…

— Серёж, я не собиралась переезжать. Никогда! У меня бабушка и Майя. Я не говорила тебе, но её скоро вернут.

— Вот как. Значит, ты всё-таки решилась.

Он ещё что-то говорит, но в этот момент дверь с шумом открывается и на улицу выходит Кирилл, переключая моё внимание на себя. В халате, сонный и даже смешной. С подносом, на котором стоят две чашки ароматного кофе.

Я подскакиваю с места, отхожу немного в сторону. Сергей продолжает и продолжает говорить. Об огромной ответственности, которую я на себя беру. О финансах. О сложностях. Чёрт, я всё это прекрасно осознаю.