Свои чужие

Вымыв чашки и вытерев их полотенцем, возвращаюсь к дивану. Я устала копить всё в себе. В последнее время некому рассказать о том, что происходит в моей жизни. Аня давно отдалилась, Машка на лечении с дочерью. Куда ей до моих проблем. А Катя… Катя хорошая и добрая, мы отлично ладим.

Правда, как только я собираюсь подробно и с самого начала поведать о случившемся, нас прерывает пациентка из ВИП-палаты. Та самая жена Мирона Юрьевича. Она раз за разом нажимает на тревожную кнопку, поэтому мы с Катей резво выбегаем из комнаты и принимаемся за работу.

Смена проходит быстро и легко. Бывает, что к концу дня валишься с ног от усталости, а бывает, как сегодня, — сил и энергии хоть отбавляй.

На часах пять вечера, в «Лесные поляны» я не тороплюсь, поэтому первым делом заезжаю в гости к бабушке.

Обнаруживаю её во дворе, на скамейке с соседками. Они громко о чём-то разговаривают и смеются. В спецодежде и перчатках. Видно, что опять занимались общественными работами, только сейчас сели передохнуть.

Завидев меня, бабуля выпучивает глаза и вскакивает с места.

— Ты что здесь делаешь? — спрашивает, взяв меня за локоть.

— Проведать тебя приехала.

— Я тут соседкам хвастаю, что внучка у меня замуж вышла за красивого и богатого мужчину, а ты сбегаешь и домой приезжаешь.

— Ба-а, ну что ты врёшь-то всё?

— Почему вру?

Я закатываю глаза, беру бабулю под руку и, поздоровавшись с соседками, веду её к подъезду. По дороге на пятый этаж заново, с выражением и расстановкой, рассказываю, для чего нужен брак с Кириллом. Поясняю, что фиктивный — это синоним слов «липовый, поддельный, несуществующий»! Странно, бабуля у меня не страдает слабоумием, но такие элементарные вещи отказывается понимать.

— Просто скажи, что не рада меня видеть, — бормочу себе под нос, открыв квартиру ключом и войдя внутрь.

— Рада, Виточка! Рада!

Бабуля неожиданно обнимает меня за плечи, а потом прижимает к себе. Крепко так, по-настоящему. К глазам почему-то подбираются слёзы. Наверное, потому что от бабушки веет теплом и уютом, а ещё детством, счастьем и беззаботностью. Порой мне хочется вновь стать маленькой и глупой, доверив себя, свою жизнь и все решения проблем родителям.

Бабуля первой размыкает объятия и, легонько подталкивая меня на кухню, спрашивает, как дела. Я рассказываю о работе, личную жизнь не трогаю, а бабушка и не лезет. Выслушивает, затем начинает накладывать в контейнер голубцы, тем самым намекая, что мне пора домой. К мужу.

— Это Кирюше передашь, — произносит она напоследок. — В прошлый раз ему понравилась моя еда.

Я добираюсь до «Лесных полян» ближе к восьми. Кирилла, естественно, всё ещё нет. Впрочем, не исключено, что они вовсе не приедет. Это к лучшему. Видеть его у меня нет ни малейшего желания.

Войдя в дом, мечтаю, чтобы скорее прошла проверка жилищно-бытовых условий. Я перестала бы так сильно волноваться. Опека, наверное, может опросить соседей, поинтересоваться, как мы с Самсоновым живём. Очень весело, что уж. Бьём посуду, ругаемся. Отличная семейка!

Переступив порог кухни, удивляюсь, что здесь чисто. Ни одного осколка, ни одного напоминания о том, чем мы занимались вчера ночью. Ни одного намёка на то, что Кирилл со злости швырял тарелки на пол, потому что мне позвонил парень.

Я возвращаюсь в гостиную, забираюсь с ногами на диван. Бездумно таращусь в телевизор. Время идёт очень быстро, и вот уже стрелки часов показывают начало десятого. Темнеет, а Кирилла всё нет. Он может быть где угодно: на работе, у девушки или на каком-то важном мероприятии. Плевать. Нет бы мне выдохнуть, что муж не явился домой, и уйти спать, но я этого не делаю.

Направляюсь на кухню, решив перекусить перед сном. Когда вспоминаю бабушкины голубцы, рот мгновенно наполняется слюной. Надеюсь, она не против, что я тоже попробую? Или эта передачка была исключительно для Кирюши?

Забравшись на барный стул, ставлю перед собой тарелку с едой и снимаю блокировку с телефона. Как я и думала: мои сообщения остаются непрочитанными, Серёжи не было в сети с ночи. И что мне думать? Куда звонить? Отца у него нет, только мать и отчим, и они сильно пьют. По сути, он сирота при таких-то родителях. Одинокий, никому не нужный мальчик.

Я слышу, как открываются ворота, и напрягаюсь всем телом. Кирилл всё же приехал. Поздно, в десять вечера, но приехал. Наверное, когда он спрашивал, хочу ли я его видеть, нужно было чётче формулировать свои желания.

Щёлкает входная дверь, я делаю вид, что увлечена телефоном. Самсонов твёрдым шагом направляется на кухню.

— Вечер добрый, — произносит он.

Я киваю, даже не взглянув на него. Ковыряюсь в тарелке и параллельно смотрю на экран мобильного.

Кирилл подходит к холодильнику, достаёт оттуда бутылку виски, которую купил вчера. Судя по всему, он сметал с полок супермаркета всё, что попадалось под руку.