Свои чужие

Она давит на возраст, материальное положение, скромные жилищные условия и семейный статус. Да, одиночкам не имеют права отказать. Но уверена ли я в том, что потяну? Что не останусь без работы? Где гарантия, что через год-другой не передумаю и Майю назад не верну?

— С подростками трудно, — качает головой женщина. — Требуется приобретать дорогостоящую модную одежду, тратиться на дополнительные занятия. Быть гибким и иметь запас сил и терпения, чтобы активно участвовать в жизни подростка, иначе его жизнь заполнит улица.

— Она моя сестра… — словно заведённая, повторяю я.

— Двоюродная. Я в курсе.

В глазах сотрудницы отдела опеки вспыхивает насмешка. Похоже, она заранее встала на сторону Кузнецовых. Пообещала им девочку!

— В общем, заявление я пока принять не могу, — подытоживает женщина. — До тех пор, пока не принесёте недостающие документы.

Я выхожу на улицу совершенно без сил. Ощущение, будто побывала в логове энергетического вампира! У родственников всегда преимущества? Ага, как бы не так… Не в моём случае!

Опустившись на лавочку, учащённо дышу. Мысли путаются, хочется опустить руки и плыть по течению. Вдруг Серёжа прав и Кузнецовы не такие плохие, как мне кажется?

Тряхнув головой, запрещаю себе думать о подобном. Боже, у них семнадцать детей! Я не спорю, возможно, они не голодают и вполне благополучны, но Майя талантлива! Я запишу её в лучшую художественную школу столицы. Справлюсь. С помощью или без, но обязательно справлюсь.

Достав телефон, вызываю такси. Галина Николаевна только на полдня отпустила. Времени в обрез — через час я должна быть на рабочем месте.

* * *

— Вита, срочно в шестую палату, — командным голосом заявляет старшая, едва я появляюсь на пороге отделения. — Назначения у тебя на столе.

Кивнув, приступаю к работе.

Для обеда у меня не остаётся ни одной свободной минутки. К вечеру в животе настойчиво урчит, а голова кружится. С Катей перебрасываюсь лишь парой фраз. Ей интересно, как я съездила в опеку и приняли ли документы. Она сочувственно качает головой и подбадривает, когда понимает, что нет.

— Ты знаешь, что делать, Витулик, — подмигивает Катя. — Не всё потеряно.

— А вдруг Кирилл откажет?

— А вдруг, а если… За спрос не бьют в нос! — отвечает коллега. — Кстати, там Римму Львовну выписывают. Сходи, попрощайся. Она искала тебя.

Я удивлённо моргаю. Надо же! Её должны были выписать не раньше пятницы, а сегодня только среда. Не попрощаться с ней после нашего плотного общения — это просто преступление!

Недавно она поделилась, что всегда мечтала о дочери. Такой же, как я. Римма Львовна снова забеременела, когда сыну исполнилось пять лет. Она представляла, какой родится девочка и на кого будет похожа. Что это не мальчик, знала наверняка, хотя о нормальном УЗИ в те времена никто и не слышал. Но беременность сорвалась на позднем сроке, и забеременеть ещё раз у Риммы Львовны не получилось.

Бросив все дела, быстрым шагом направляюсь в тринадцатую палату. Волнение зашкаливает: я думаю о том, что Римма Львовна вполне могла уехать, не дождавшись меня. Кирилл занятой человек, не станет тратить время попусту.

Толкнув дверь палаты, ощущаю, как подкашиваются ноги, потому что, помимо Риммы Львовны и Кирилла, здесь находятся Стас и Лёля. Целая толпа родственников приехала на выписку!

— З-здравствуйте, — киваю присутствующим и старательно не смотрю в сторону Самсонова.

— Вита! Как же я рада, что ты зашла попрощаться, — произносит Римма Львовна и приближается ко мне.

Она сделала красивую укладку, подкрасила губы и ресницы. Даже не скажешь, что перенесла тяжёлую операцию. Тяжёлую не столько физически, сколько морально. Часто после неё у женщин появляются неуверенность в себе, депрессия и страх. Но нужно продолжать жить и набираться сил. Никакой трагедии в этом нет! Главное — хорошо восстановиться после удаления матки.

— Была рада знакомству с вами, — улыбаюсь в ответ и тут же попадаю в тёплые объятия.

Все смотрят на нас. И Кирилл тоже. Я чувствую это.

Римма Львовна поглаживает меня по спине. Я неловко обнимаю её в ответ. Встречаюсь взглядами с Кириллом, и сердце начинает барабанить громче. Он сегодня не в деловом костюме — в белой футболке-поло и джинсах. Такой привычный и знакомый, что в груди начинает болезненно щемить.

— Для быстрого восстановления я бы посоветовала вам отправиться в какой-нибудь подмосковный санаторий, — сообщаю, отстранившись.

Кирилл внимательно слушает, стоя у окна и сунув руки в карманы. Под футболкой перекатываются стальные мышцы. Он сильный и большой. Не вовремя вспоминается, как Самсонов выглядит без одежды. Раньше я любила трогать его и рассматривать. Особенно когда мы лениво валялись в постели после сумасшедшего секса и молчали. Я водила кончиками пальцев по его твёрдому животу, пересчитывала кубики пресса…

— Вита… — мягко произносит Римма Львовна, вырывая меня из воспоминаний. — Знаешь, я не готова тебя сегодня отпускать! Ко мне родственники приехали из Белогорья. Стас — мой племянник, а это Лёля, его жена. Сейчас в беседке у дома накроем стол, посидим, пообщаемся. Поехали с нами, а?