Своеволие (СИ)

«Да я один не дерусь!» — одернул себя маленький тигр и ринулся в бой.

Он стоял прямо перед очагом. Не раздумывая, Аратан поддел ногой горящие сучья и метнул их в хорчина справа, сам же с ножом кинулся на левого. Доставать в такой тесноте саблю было глупо — не размахнуться толком и дистанцию не удержать. Левый глупый монгол вообще зашел в лачугу с коротким копьем (чтобы и с руки бить, и вдаль метнуть), так что убить его оказалось проще, чем зарезать барана. Повернувшись к правому, он понял, что каждому из их троицы осталось только по одному противнику.

«Надо быстро кончать их, — думал маленький тигр, подныривая под удар врага. — Еще три вдоха назад хорчины думали, что являются здесь хозяевами. Только поэтому они еще не начали орать и звать на помощь».

За это время его нож уже полосанул по внутренней стороне бедра правого воина. Тот с криком отпрыгнул, но оступился о Номхана, который повалил своего врага и катался с ним по земле, рыча, тыча в него оружием, царапая свободной рукой и пытаясь укусить. Аратан диким котом скакнул вслед за падающим и добил его.

Затянул с боем только Сашика, который как раз достал саблю. Нет, в последнее время лоча стал вполне достойно обращаться с этим оружием… но не в этой тесноте. Да и враг ему, кажется, попался самый опытный. Оба неуклюже звенели клинками, не давая приблизиться друг к другу.

«Поединки потом», — решил Аратан, поднялся и всадил нож в поясницу хорчину.

Ножик был коротким, а стеганый халат, напротив, весьма толст. Таким ударом маленький тигр не убил бы врага. Но всё равно хорчин изогнулся от боли, и сабля Сашики, в полете снизу вверх, одним ударом выпустила потроха монгола.

— Кажется, всё, — это уже Номхан. Он с трудом поднимался над бездыханным телом врага. Его трясло, но на лице лежала жуткая улыбка.

— Не всё.

Аратан пинком откинул корзину. За ней, между покосившейся дверью и обмазанной саманом стенкой, сжавшись в комок, сидел хорчин-старикашка. Подлец, выдавший их, надеялся укрыться за корзиной и только поэтому не то, что не звал на помощь, но вёл себя предельно тихо.

— Нет-нет! Я не… — запричитал он, когда маленький тигр потянул его к себе за драный халат; но даур лишь резко провел ножом по морщинистому горлу.

Еще один труп начал заливать кровью земляной пол лачуги.

Поворотный столбик двери от пинка полностью выворотило из опорного камня, так что троица осторожно приподняла створку и приставила к проему, кое-как скрыв творящееся внутри непотребство. Затем все затихли, лишь перепуганная мать Номхана тихо поскуливала в глуби лачуги.

— Неужели не услышали? — не мог поверить Сашика.

— Я никого поблизости не вижу, — Аратан пристально вглядывался в щели. — Шум драки, конечно, слышали… Но я бы на их месте подумал, что это хорчины нас убивают, а не наоборот.

— Даже, если так, то у нас совсем мало времени, — разумно рассудил атаман. — Надо быстро уходить.

На этот раз даже Кроткий не стал спорить.

— Может, наденем их халаты? — оживился Сашика. — Как тогда с баргутами.

Аратан неуверенно осмотрел залитые кровью трупы. Особенно, тот, которого кромсал Номхан.

— Не стоит. С твоей рожей, друг лоча, можно даже не пытаться выдать себя за монгола. Особенно, днем. Значит, все равно придется красться. А крадущиеся вдоль заборов хорчины вызывают не меньше вопросов, чем дауры.

Все-таки убитых наскоро обобрали. Кроткий забрал себе дорогую саблю Нохая. Аратану это не понравилось: глупо во время тайного бегства взваливать на себя лишний груз и такие приметные вещи. Но, похоже, это у беглеца личное — замучаешься переубеждать.

Убедившись в том, что перед хижиной не было ни одной живой души, троица преступников выбралась наружу. На севере от них с шумом и криком ставились юрты, все берега ручья заполнены мычащими, ржущими и блеющими стадами, так что идти оставалось только на юго-запад, прочь от родной Черной Реки. Но, даже несмотря на то, что с прибытием хорчинов, дауры попрятались по хижинам, вокруг было слишком шумно и слишком много глаз.

— Эй! — резкий окрик ударил в спины внезапно.

Обернулись. Кривоногий монгол, даже не воин, вёл от ручья в поводу сразу пять или шесть лохматых лошадок. Он что-то требовательно крикнул и властно махнул рукой с плетью.

— Да-да-да! — широко заулыбался Сашика, дружелюбно распахнув руки. И так же дружелюбно добавил непонятное. — Пошел ты на***, чмо! Валим!

Это уже он даурам крикнул. И первым последовал своему же приказу. Впереди, совсем рядом, стоял саманный заборчик ниже пояса. Все трое, не сговариваясь, кинулись за него, надеясь уйти огородами. Аратан еще ногу над забором не занес, как его руку что-то дернуло: толстая стрела пробила рукав халата и повисла, запутавшись в нем.

— Вот же быстрый! — со злым восхищением процедил маленький тигр, перемахнул изгородь и укрылся за ней.

— Бежим вдоль! — скомандовал Сашика и, согнувшись, засеменил дальше к югу.

Хорчин что-то гортанно кричал, не переставая звенеть тетивой. Стрелы глухо стукались о верхний край забора, не давая разогнуться и припустить во всю прыть. Потом голосов стало несколько.

— Капец, — выдохнул Сашика. — У них еще и кони.