Сводные поневоле

— Ты долго, — заметил он ровным тоном, едва я оказалась достаточно близко.

— Не хотел ждать — мог не приезжать лично. Достаточно было прислать водителя, — фыркнула я, защищаясь.

Брат никак не прокомментировал мой выпад, просто молча забрал чемодан и направился к выходу. А я лишь бессильно стиснула зубы. Вот так всегда…

Ничего не менялось. И с горечью пришлось принять тот факт, что я по-прежнему для Ника всего лишь досадное недоразумение, заноза, от которой хочется поскорее избавиться. Не более того.

А ведь когда-то мы были очень дружны. Я все еще помнила, как он вместе со мной бегал на речку, учил плавать. Но все это осталось где-то там, в прошлом. Когда еще была жива мама…

Всю дорогу брат что-то строчил в телефоне. Ни разу не заговорил со мной, не взглянул. Словно и не было меня рядом.

И с каждой минутой я все больше убеждалась, что мое решение верное. Пора было окончательно признать, что семьи у меня нет. Глупо было надеяться, что что-то могло измениться.

Это понимание неприятно отдалось в груди. Я хоть и привыкла к одиночеству, его все же не очень-то любила. А здесь и сейчас, рядом с собственным братом, я чувствовала себя именно одинокой. И ненужной.

— На какой день назначены похороны? — все-таки нарушила я тишину. Брат, наконец, оторвался от экрана мобильного и вопросительно посмотрел на меня. — Мне нужно знать, на какое число заказывать обратный билет, — добавила раздраженно.

— Ни на какое, — весьма спокойно ответил Никас.

Я даже не сразу поняла его слова. Подумала, что ослышалась.

— То есть как? Мне нужно возвращаться — у меня учеба, дела, своя жизнь, в конце концов.

— Ты не вернешься за границу, — повторил Никас и снова уткнулся в телефон…

— Что ты сказал? — напряженно переспросила я.

— Ты слышала, — довольно спокойно ответил брат.

— Да ты… Знаешь, не тебе решать, что и как мне делать!

В этот момент разговор пришлось прервать — мы как раз добрались до дома. Никас явно не горел желанием продолжать наш спор, потому что молча покинул автомобиль, даже не попробовал мне ответить.

— Не уходи! — крикнула, догоняя его. — Мы не договорили!

Брат все же остановился и обернулся. В его взгляде было лишь откровенное равнодушие, которое в очередной раз больно хлестнуло по моим чувствам.

— Я все сказал, Ева. Спорить смысла нет.

— А я не спорю. Ты не вправе распоряжаться моей жизнью!

— Если ты не забыла, то до двадцати одного я твой опекун. Так что буду распоряжаться тем, что сочту нужным.

— Опекун?! Ах вот как! Решил сделать из меня рабыню? Совсем заскучал тут?!

— Остынь, Ева.

— Знаешь что? Да плевать! Я улечу сегодня же. Сам разбирайся со всем! — выплюнула я и, обойдя брата, направилась обратно к машине. Но далеко уйти не смогла — Ник цепко ухватил меня за локоть и дернул к себе.

— Ты будешь делать все, что я скажу, — процедил он. — И если я сказал, ты никуда не летишь — значит, не летишь.

— Надеешься, я тебя послушаю? А если нет? Что ты сделаешь?

— И далеко ты улетишь, не имея ни гроша в кармане? — насмешливо спросил он.

— Да, Никас. Ниже падать в моих глазах тебе уже некуда, — протянула я. — Решил шантажировать меня деньгами?

Во взгляде брата промелькнуло что-то неясное. Будь это кто-то другой, наверное, я бы сказала, что смогла задеть оппонента. Но нет. Это же Никас. Суровый, мать его, бизнесмен, которому наплевать на свою сводную сестру.

— Называй, как хочешь. Но я отвечаю за тебя. Поэтому и решать мне.

— Ты — придурок, слышишь?! У меня там учеба, работа, друзья. У меня там — вся жизнь. И я не собираюсь бросать ее. Понял? Хочешь забрать у меня деньги? Валяй! Все равно отец давно вычеркнул меня из вашей жизни. Так что я уж как-нибудь переживу очередной удар от гнилой семейки!

— Следи за языком, дрянь, — холодно произнес Никас. — Отец любил тебя. А ты даже не спросила, как он умер.

Он бросил эти слова мне в лицо, словно я и правда была виновата. Да только вот загвоздка — узнав, что отца не стало, я не почувствовала ничего. Абсолютно. Пустота.

Словно просто посторонний человек ушел из жизни.

Даже детские воспоминания, когда мама еще была жива, и мы все были дружной семьей, не отозвались в груди. Слишком сильна и глубока была моя обида.

Всего было слишком.

— Может, потому что мне плевать? — дерзко ответила я, после чего брат схватил меня за плечи и резко встряхнул.

— Совсем края потеряла?

— А вы? Вы их не потеряли? — отчаянно пробормотала, пытаясь вырваться из хватки. Слезы против воли появились в глазах. — Вы оба вычеркнули меня, оставили одну выживать…

— Выживать? — вкрадчиво спросил брат. — Отец полностью обеспечивал тебя. Оплатил лучший пансион, лучших учителей. Ты всегда получала все, что хотела.

Я лишь горько усмехнулась. Конечно, как же еще…

— Все, кроме семьи, Ник. Ведь деньги — это все, что нужно для счастья, правда?

Вместо очередного ядовитого ответа он отпустил меня и хмуро посмотрел. Словно я раскрывала ему какой-то секрет, и брат никак не мог поверить в это.

— Иди в дом, Ева. Отдохни с дороги. После обсудим. Похороны уже завтра.