Свод (СИ)

            — Хоть Остия и есть дела давно минувших дней, — многозначительно сказал он, — должен заметить, мистер Эдванс, что столь глубокая осведомлённость делает Вам честь. Что ж, — хитро прищурился испанец, — пусть вместе с этим бокалом я выпью порцию сладкой лести, мне всё же в первую очередь хотелось бы поднять бокал за благополучие английского трона, на службе у которого стоят такие молодые люди, как Вы, Джонатан…

            Гарсиласо де ла Вега сделал всего пару глотков вина, и поставил бокал на каминную полку. Непринуждённо отломив у аппетитной жареной куропатки короткую, хрустящую ножку, испанец без лишних церемоний стал закусывать.

Джонатану просто ничего другого не оставалось, как глотнув вина, отставить в сторону бокал и последовать примеру принимающей стороны. Расчётливо рассудив, что любое удачное действие непременно следует развивать, Эдванс тут же решил повторно прибегнуть к услугам лести:

            — В распоряжении испанского трона тоже немало достойных людей, — начал он издалека. — Даже если оставить без внимания штурм Остии, Ваше знание английского языка просто не может не восхищать…

            — Это, скорее, необходимость, мистер Эдванс, — снисходительно улыбнулся де ла Вега, — ведь при вышеупомянутом штурме Остии в моём отряде были и англичане. Каково бы мне было, не знай я их языка? Так что, — уточнил испанец, продолжая разбирать на части тушку жареной птицы, — касаясь вопросов языковедения, я хочу вам сказать, что уже достаточно пожил на свете и, пусть это прозвучит сейчас нескромно, но факт остаётся фактом, — де ла Вега хитро подмигнул своему гостю, — эти языки весьма схожи и я достаточно сносно говорю и на английском, и на итальянском. Думаю, даже поданных Франциска I, я тоже смог бы понять без проблем. Что ни говори, — добавил он как-то двусмысленно, — а это очень удобно, ведь появляется возможность напрямую общаться со многими уважаемыми людьми нашей эпохи.

Взять хотя бы нашего общего знакомого лорда Честерлейда. По моему личному мнению, это умнейший человек, влияние которого хоть и не является столь заметным визуально в политических кругах вашей страны, однако, многие важные люди прислушиваются именно к его слову, как к мнению человека знающего толк в любых вопросах политики. Лично я полностью доверяю его мнению. К слову сказать, это он рекомендовал мне вас, мистер Эдванс…

Мы с ним не стали испытывать судьбу, доверяясь письменным посланиям между собой в одном …весьма непростом деле, о котором нам ещё предстоит поговорить. Касаясь же основной темы разговора, — испанец сосредоточенно сдвинул брови. — Позавчера утром, — продолжил он, — сэр Генри лично посетил меня в этом полулегальном посольстве. Я изложил ему причину своего визита в Англию, и на правах давних приятельских отношений, я спросил его, кого бы он мог отрекомендовать мне? Он тут же, не задумываясь, назвал Ваше имя…

Джонатан сдержанно вздохнул:

— Я многим обязан мистеру Честерлейду. — глухо произнёс он. — Лишь благодаря его заботе, я и моя семья можем сейчас безбедно существовать. Но мне кажется, что он, слишком предвзято относится к моим способностям …

— Напротив, — не дал Эдвансу договорить испанец, — при нашей последней встрече он заявил, что все Ваши достоинства изложены мне им весьма и весьма скромно. На самом же деле, если кто-то и в силах без всякой там политики и церемоний помочь мне в ..этом деле, то только Вы, Эдванс…

— Что ж, — не стал больше размениваться на любезности Джонатан, — тогда давайте об этом и поговорим…?

Гарсиласо де ла Вега вторично предложил своему гостю сесть и на этот раз тот не стал отказываться. Подданный испанской короны снял с каминной полки свой бокал и, устроившись напротив, спросил:

— Скажите, Эдванс, Вам, как человеку уже доказавшему свою общую осведомлённость, известна такая личность, как …Хайраддин?

            Джонатан, проникая в глубины собственной памяти, сделал глоток и не без удовольствия выдохнул приятное, неосязаемое облако тончайшего винного аромата:

            — Если мне не изменяет память, — ответил он, — это некий грек, творящий грабёж и беззакония в Средиземном море. Он …э-э-э, брат Барбароссы…

            — Всё верно, мистер Эдванс, — радостно вскричал испанец, которому никак не улыбалась идея рассказывать своему гостю всю историю средиземноморского пиратства. — Настоящее имя Барбароссы — Арудж. Это был самый отчаянный пират из всех, кого только знают солёные воды нашего времени.

В качестве предыстории, думаю, вам интересно будет услышать о том, как Барбаросса начал сколачивать свою пиратскую флотилию. Уверяю вас, это касается нашего дела и, к тому же, как ничто другое может характеризовать этого бандита. Так вот, вышеупомянутый Арудж начал с того, что захватил поочерёдно две галеры самого папы Юлия II. А ведь эти папские корабли были полностью укомплектованы матросами, а ещё вдобавок и солдатами. У того же прощелыги-пирата на тот момент имелось всего лишь крохотное судёнышко и горстка таких же отчаянных рубак и бандитов, как и он сам.