Свободный поиск (Триптих "Время драконов" часть 1)

Внизу разобрались с вещами — рюкзаки с цивильной одеждой, занимавшей по зимнему времени года слишком много места,— да и не было смысла их таскать по Системе, пачкать,— оставили в нише у входа — и медленно двинулись вперёд: по узкому петляющему лазу,—

..: Сашка толкал постоянно застревающий транс впереди себя, поочерёдно пиная его то руками, то головой — его снаряжение было вполне приспособлено к подобным “ударам судьбы”. Конечно, в расширениях транс можно было пропихнуть рядом или вытянуть сзади за лямку — это было удобней, но таких мест было немного, и вскоре Сашка с трансом превратились в сплошной комок нервов, синяков, непрерывного чертыхания, скачущих по камням и жёлтым известняковым плитам пятен света и боли от бесчисленных ушибов. Первые десятки метров в Ильях с непривычки давались очень тяжело:

: Всего лишь десятки — когда Саше сказали в один из первых его походов, что расстояние, на преодоление которого у него уходит полчаса, исчисляется пятьюдесятью-с-чем-то метрами, он не поверил и, выпросив у Пищера рулетку тридцатиметровой длины, бросился измерять — наивно полагая что ‘уложит’ её в том ходе не менее десяти/пятнадцати раз...

: Хватило двух. И Пищер проходил это расстояние с каном, полным воды, всего за две-с-половиной минуты,— правда, у него был очень маленький рост... Но не хуже Пищера — по крайней мере, “не намного хуже” — ‘пробивал’ это расстояние крупногабаритный Мамонт: с трансом, привязанным к ноге стягивающим горловину репом,—

... Наконец узкий лаз кончился, все понемногу выбрались в небольшой конусообразный грот и в изнеможении расселись на помятых трансах.

— Пять минут на акклиматизацию,— сказал Иван Владимирович.

: Выключили свет — на остановках его обычно гасили, чтобы зря не сажать питание,— да и глазам после ярких фонарей деревни требовалось привыкнуть к темноте.

Со лба на ресницы и щёки стекал едкий противный пот и Сашка смахнул его рукой. Здесь было заметно теплее, чем у входа; все расстегнулись. Пит начал стягивать с себя мокрый от пота свитер,— Коровин, Аркаша и Мрак со Сталкером закурили. Огоньки их сигарет показались Саше красными светлячками, безмолвно парящими в чёрном сжатом воздухе.

Вскоре глаза настолько привыкли к бархатной черноте сводов, клиньями сходившихся над головой, что стали различать слабые бело-зелёные искорки и пятнышки, похожие на звёздное небо с рисунками созвездий и туманностей — это светились трухлявые обломки крепей, некогда поддерживавших свод,— гнилушки.

— Потом зажгли свет и двинулись дальше.

— Дальше был шкурник; шкурник “так себе”, хоженый тысячи раз,— «не самый страшный»,— пробормотал Сталкер,— трансы прошли легко,— затем сохранившийся участок старого штрека. Ни вода, ни корни деревьев, ни время с ним не сладили — после непрерывной череды шкурников и крысолазов он казался просторным залом — но в конце его когда-то случился обвал, рухнувшие плиты потянули за собой мелкую щебёнку, лёсс и мергель; сверху сошёл пласт глины, и над завалившими проход глыбами посреди осыпавшегося месива удалось пробить лишь узенькую щель — едва протиснуться, даже “на выдохе”,— сперва вверх на завал, потом по щели вперёд — и снова вниз, в продолжение хода.

: Сталкер, оставив транс, полез на ту сторону завала, Мрак за ним — на помощь; Аркаша разместился в щели наверху принимать трансы и передавать их через себя Сталкеру и Мраку.

Иван Владимирович Ященко, осторожно разровняв камни, улёгся на спину перед завалом, подставив ноги под шкуродёр, ведущий наверх,— они пришлись точно против отверстия. Пиф с Завхозом подняли первый транс на подошвы Ивана Владимировича, направив горловину транса в шкуродёр; сверху за транс ухватился Аркаша, потянул на себя — снизу заработали два мощных молота, и транс исчез в шкуродёре.

— Следующий! — глухо, «как из-под земли», подумал Сашка, прозвучало с той стороны завала.

... После этого шкурника был ещё один незаваленный участок старого хода — толстые массивные крепи, как колонны в античном храме, поддерживали свод галереи,—

— дальше вёл короткий шкурник-форточка, не чета пройденным; он выходил в грот с низко висящим, будто продавленным исполинским давлением пластов, сводом — но сводом вполне надёжным, без трещин; все называли этот грот Кафе — по табличке, прибитой неизвестным шутником к одной из крепей,— здесь была первая развилка, перекрёсток, и здесь лежал Журнал, в котором расписывались все входящие в пещеру и выходящие из неё.

: Сашка со Сталкером кинулись к нему,— Мрак и Аркаша молча уселись на трансах, погасив свет. Им при их росте приходилось особенно тяжко. Завхоз с Пифом всё ещё возились сзади, пропихивая через Форточку последний транс; Иван Владимирович прошёл на несколько метров вперёд — там за перекрёстком во всех трёх ходах был мокрый глиняный пол и должны были отпечататься следы.