Свобода выбирать

Сегодня, как и всегда, тарифы пользуются большой поддержкой общественности под эвфемизмом «защита» — хороший ярлык для плохих дел. Производители стали и профсоюзы сталелитейщиков оказывают давление на правительство с целью ограничения импорта стали из Японии. Производители телевизионного оборудования и их рабочие лоббируют «добровольные соглашения» об ограничении импорта телевизоров и их компонентов из Японии, Тайваня или Гонконга. Производители текстиля, обуви, мяса, сахара и множества других товаров жалуются на «недобросовестную» конкуренцию из-за границы и требуют от правительства принятия мер по их «защите». Конечно же, ни одна из этих заинтересованных групп не говорит при этом напрямую о своих эгоистических интересах. Каждая из них разглагольствует об «общем интересе», о необходимости сохранения рабочих мест или обеспечения национальной безопасности. Позднее к этому списку традиционных обоснований ограничения импорта прибавилась необходимость усиления доллара по отношению к немецкой марке или японской иене.

Экономические доводы в пользу свободы торговли

Единственный голос, который вряд ли когда-нибудь звучал, — это голос потребителя. Число групп, выражающих так называемые особые интересы потребителя, резко увеличилось в последние годы. Но напрасно вы будете искать в прессе или в материалах слушаний Конгресса свидетельства того, что ими была предпринята совместная атака на тарифы и другие ограничения импорта, хотя именно потребители являются основными жертвами подобных мер. Самозваные защитники потребителей придерживаются иных взглядов, как мы позднее покажем в главе 7.

Одинокий голос потребителя потонул в какофонии «заинтересованной софистики групп купцов и фабрикантов» и наемных работников. Результатом является серьезное извращение проблемы. Например, сторонники импортных тарифов считают само собой разумеющимся, что создание рабочих мест всегда желательно, независимо от того, чем будет заниматься работник на данном рабочем месте. Это в корне неверно. Если все, что мы хотим, — это рабочие места сами по себе, мы можем создать их сколь угодно много. Например, заставить людей рыть ямы, а потом закапывать их либо выполнять другие столь же бесполезные работы. Конечно, работа сама по себе может служить вознаграждением. Однако по большей части это цена, которую мы платим за получение нужных нам вещей. Наша действительная цель — не просто рабочие места, но продуктивные рабочие места, которые позволят произвести больше товаров и услуг для потребления.

Другое заблуждение, которое редко подвергается сомнению, заключается в том, что экспорт полезен, а импорт вреден. Истина заключается в обратном. Мы не можем есть, одевать или наслаждаться товарами, которые мы отправили в другие страны. Мы едим бананы из Центральной Америки, носим итальянскую обувь, ездим на немецких автомобилях, смотрим японские телевизоры. Наш выигрыш от внешней торговли заключается в тех товарах, которые мы ввозим в страну. Экспорт — это цена, которую мы платим за импорт. Как отмечал А. Смит, граждане страны извлекают выгоду, получая как можно больше импорта в обмен на свой экспорт, или, что то же самое, экспортируя как можно меньше в обмен на импорт.

Вводящая в заблуждение терминология, которая обычно при этом используется, отражает эти ошибочные идеи. «Протекционизм» в действительности означает эксплуатацию потребителя. «Благоприятный торговый баланс страны» на деле означает, что экспорт превышает импорт, т. е. сумма вывезенных за границу товаров больше, чем ввезенных. Ведя собственное домашнее хозяйство, вы наверняка предпочитаете меньше платить за большее, хотя применительно к внешней торговле это будет называться «неблагоприятным торговым балансом».

Еще одним аргументом в пользу тарифов, имеющим наибольшую эмоциональную привлекательность для широкой публики, является ссылка на необходимость защиты высокого уровня жизни американских рабочих от «недобросовестной» конкуренции со стороны японских, корейских и гонконгских рабочих, которые согласны работать за значительно низшую плату. Почему этот аргумент не верен? Разве мы не хотим защитить высокий уровень жизни нашего населения?

Ошибочность этого аргумента в слишком вольном толковании понятий «высокая» и «низкая» заработная плата. Что означает высокая и низкая зарплата? Американские рабочие получают зарплату в долларах, японские — в иенах. Как мы сопоставим зарплату в долларах и иенах? Сколько иен эквивалентно одному доллару? Что определяет обменный курс?