Свобода

На следующий же вечер Мария прибыла в условленное место, неся в руках небольшую спортивную сумку.

– Маша!

– Слава, я думала всю ночь, весь день, но это даже не важно, я думала все эти три года. Мне не в чем сомневаться. И эта никчемная жизнь, с которой я так и не смогла поладить, пусть остается здесь. Я ведь и на станцию пыталась устроиться, и на завод, все, как ты и хотел. Но, у меня не получилось. Образования нет… Боже, о чем я?

– Машенька, я люблю тебя, – не сдержался Кортнев.

– А как я тебя люблю, Слава!

– Ты мне все после расскажешь. Нам пора. Ты куда хочешь поехать?

– К морю, – сказала Маша и рассмеялась.

– К морю, так к морю. Тут недалеко. Как раз, в Черкесию заглянем.

– Зачем?

– После расскажу. Идем, нам нужно успеть на автобус.

– На море? – снова рассмеялась Маша.

– Не сразу, думаю. И, Маша, помни, будь осторожна. Что ты матери сказала?

– Ничего. Я ей позвоню, когда мы будем далеко. Но, я не смогу ей объяснить. Это же… мне так ее жаль. Но… что я могу сделать?

– 7 –

Жил в Москве Петр Ильич Гордон. Когда-то на правах партнера он открыл фирму по продаже мужской одежды. Был это сначала магазин, позже переросший в сеть, и довольно успешную. И был Петр Ильич кроме всего прочего генеральным директором этой самой фирмы. Уже почти двадцать лет. Сейчас ему было уже под шестьдесят. Каким образом он стал успешным бизнесменом, он до сих пор сам понять не может. По-хорошему, все дела вел его партнер, основные вопросы решал именно он, а Петр Ильич был директором, ну, и партнером. Как он решился вложиться в совершенно неизвестный ему бизнес? Он вспоминает то время, и ему кажется, что его загипнотизировали. Или жена уговорила выложить почти все деньги, что он заработал в проектном институте, будучи руководителем направления. Как он стал руководителем направления? Для него это тоже загадка. «Какой я руководитель? – искренне удивлялся он сам себе. – Какой я директор?» Петр Ильич был настолько нерешителен, что не мог ни слова сказать, ни первый шаг сделать в каком бы то ни было направлении. Талантливый человек талантлив во всем, – так говорят. Он и в институт поступил только по наказу отца, и именно в тот, который выбрал отец. Отец же устроил его по окончании института на работу. Также, не спрашивая сына. И там он проявил себя, как грамотный специалист. Но, как думал сам Петр Ильич, все это происходило по наитию. Через пятнадцать лет работы в институте появился будущий партнер, предложивший открыть свой бизнес. Жена познакомила. Петр Ильич согласился. И он генеральный директор. У него взрослый сын, который работает в той же сети.

Все замечательно у Петра Ильича! Успех! Что это? Везение, чудо? Возможно, но уже много лет подряд Петр Ильич находится в жутком нервном напряжении. Не из-за проблем на работе, нет! Из-за самой работы, из-за предыдущей работы, из-за института, в котором он учился. И это не все, из-за жены, которая его ни во что не ставит, и, просто-напросто, презирает, из-за сына, который его ненавидит, и отцом никогда не называет. Почему? Как так могло произойти?

– Я в детстве мечтал стать писателем, настоящим, великим писателем. Я видел себя за столом, заваленным книгами, бумагами, перьями и заставленным чернильницами. Это некая мистификация. Но, это была мечта. И писал я с самого раннего детства, но никогда никому ничего не показывал. Стеснялся, боялся, что засмеют. Не решался, одним словом. А делал я только то, что мне велели. Изучал то, что велели, ходил туда и так, как мне велели. Велели поступить – поступил, велели пойти работать именно туда – пошел, велели открыть бизнес – открыл. Мне было все равно. Я хотел быть писателем, а всю жизнь утопил в том, что мне не то, что бы было неинтересно, меня от этого вводило всегда в такую тоску, что ком подбирался к горлу, и я думал, меня стошнит от самого себя. Вы думаете успех, это хорошо? Несомненно. Но, только, если это твой успех, личный, или тот, в котором ты принимал активное участие, с интересом, заметьте, с запалом. А не из-под палки. Но, я очень слабый человек. Я трус и неудачник. Именно, неудачник. Я сломал свою жизнь. А ведь мы с женой любили друг друга. Как вышло, что она перестала считать меня мужчиной? Каким должен быть отец, чей сын работает в его же компании, чтобы его, отца, сын ненавидел, стеснялся внутри той же компании того, что он его отец? Что это вокруг?

Тоска, дно, позорный столб, бездна, тюрьма…

– Получается, что я сам закабалил себя в свою ненужную мне жизнь. И, если бы сам! Я наблюдал за тем, как меня вяжут и направляют туда, куда я совсем не хотел идти. Да, у меня много денег. Но, зачем они мне? Если тебе плюют в лицо даже твои близкие люди, какое значение имеет твой статус? Вы думаете, я директор? Да со мной не здоровается даже охранник. Забывает что ли? Уважение? О чем вы? Я не знаю, что это такое. Самоуважение? У меня никогда его не было. Что это?

Тоска, дно, позорный столб, бездна, тюрьма…