Свирепый чёрт Лялечка

Он помотал головой, потом некоторое время непонимающе смотрел на нас, ожидая, что мы растворимся в воздухе. Мы не растворялись. Аббат тяжело вздохнул и тихо поздоровался:

— Да здравствует Пахан. А почему…

— У меня такие большие зубы? — Закончила за него вопрос Лялечка. — Это чтобы лучше разрывать тебя!

Увидев, что Тусопих опять засобирался на некоторое время покинуть нас, я строго (самую малость) одернул Чёртовушку:

— Лялька!

— Все. Больше не буду. Нервный аббат какой пошел. Уж нельзя с ним в Красную Шапочку поиграть…

— Куда путь держишь, Тусопих? — Я постарался, чтобы вопрос прозвучал как можно более дружелюбно.

— Дык, я это… Гуляю перед сном… И, вообще…

Он явно не хотел говорить правду.

— Вот что я тебе скажу, Тусопих. Тебе придется решить, как дальше быть. Или ты с нами и доверяешь нам во всем, или убираешься своей дорогой, но при одном условии. Поклянешься самой страшной клятвой, что никому и никогда не расскажешь увиденное сейчас. А после того, как определишься ты ответишь на несколько вопросов. Это уже без вариантов.

— Я не знаю как быть. Запутался я. С одной стороны вы, вроде, хорошие. Я вас выдал, а вы вместо того, чтобы сжечь меня, мандатом наградили.

Его рука машинально тронула ирокез, и я только теперь понял, что мне с самого начала показалось необычным в его внешности. Теперь волосы были выкрашены в голубой цвет.

— А с другой стороны, не похож ты на кардинала, да и на папика вообще. И подружка у тебя странная. Растерзать обещает. Да и кони у вас дьявольские…

— Значит, все-таки кони, — пробормотала Звездюлина, — придется выполнять обещание.

— Только если мы слуги дьявола, то тогда выходит, что мандат аббата — не действительный, как и твоя амнистия. И к твоим прегрешениям добавляется еще и самозванство, и сделка с Бздысыкпуковыми пособниками. Так что можешь сдать мандат, пойти и сжечься. Благо, в лесу хвороста достаточно.

— Не-е. Мандат настоящий. Значит вы — посланцы Пахана.

— А если нет?

— Гореть мне в гиене огненной…

— Не так там уж и жарко, — успокоила его Лялечка.

Я решил дожимать колеблющегося аббата до конца. Пусть определится раз и навсегда:

— А если я тебе скажу, что я правда никакой не кардинал? Что все зло в этом мире, как раз от кардиналов и прочих папиков?

Тусопих переквадратился.

— Что главный злодей — это Пахан? И что я собираюсь свергнуть Пахана?

Аббат понуро опустил голову. До нас донеслось едва слышное:

— Вот, и Кабалка так говорит…

— А сам-то как думаешь?

— Страшно про это думать.

— А ты не бойся взглянуть правде в глаза. Ты сколько народа отправил на костер?

— Я не успел никого. Вас первых хотел.

— А остальные?

Он зажмурился, наверное впервые осознав масштабы творящегося вокруг.

— Ну, так что ты решил? Отвечаешь на наши вопросы и расстаемся или?..

Несколько секунд Тусопих молчал, затем вскинул голову. Я даже не узнал его, так разительно он преобразился. Исчезли затравленный взгляд, испуг, нерешительность.

— Куда торопиться? Впереди целая ночь. Поехали к Кабалке. Это та самая колдунья, из-за которой я тогда чуть не это… Гм… Ну, в лесу, когда мы первый раз встретились. — Он немного смутился, вспомнив обстоятельства того утра, и поспешил отдать команду своей корове:

— Вперед, Звездюлина!

— Есть!

Повозка тронулась, мы с Лялечкой пристроились сзади, а замыкал процессию бормочущий что-то невнятное Бабай.

Колдовское логово

Вскоре мы свернули с основной дороги и продвигались дальше по еле заметной тропе, по которой чудом умудрялась проходить Тусопихова повозка.

Лялечка неожиданно спросила:

— Значит, к колдунье едем?

— Да, а что?

— Понимаешь, ведьмы с колдунами не любят нас, Чёртей. Но ничего, потерплю.

— А почему же они вас не любят?

— А потому что им приходится свои колдовские тайные секреты хранить, из поколения в поколение передавать, долго постигать колдовское ремесло, а мы — фьють, и готово. Все знаем, все умеем…

Я недоверчиво взглянул на нее. Лялечка немножко смутилась, неопределенно покрутила ладошками.

— Ну, нам требуется немножко подучиться и все. А им полжизни надо.

Неожиданно Звездюлина свернула, казалось бы, в непроходимые заросли. На самом деле это был хорошо замаскированный проход. Некоторое время мы ехали по естественному туннелю, образованному переплетенными ветками деревьев. После чего нашему взору открылась средних размеров поляна с избушкой на противоположной ее части.

Мы спешились. Пока Тусопих распрягал Звездюлину, Лялечка пыталась заглянуть под основание домика.

— Что ты там хочешь увидеть?

— Как что?! Курьи ножки! Хочу покомандовать, как в сказке. Равняйсь, смирно! Правое плечо вперед! К лесу попой, ко мне мордой!

— Нету ножек, да и крыльцо на нас смотрит.

— Жалко. Придется просто так входить.

Привлеченная шумом, на пороге появилась хозяйка, симпатичная темноволосая девушка. Почти девочка. Если бы я уже не определил Лялечку в разряд детей, то не знаю, кого бы из них посчитал старшей.

Хозяйка тайной заимки быстрым взглядом окинула непривыкшую к такому оживлению поляну. Тревожная тень слетела с ее лица. Оказывается, мы с Чёртовушкой пользовались популярностью. Нас узнали.