Свинцовый закат

Когда одышка у майора немного улеглась, он не сразу, но все же собрал волю в кулак и выполнил мою просьбу. По словам Тимофеича, его дела обстояли следующим образом. Он помнил, как сильно ударился нижней частью спины о бордюр на крыше ресторана, после чего полностью отключился, пока я не взялся его тормошить. Сейчас главный источник боли терзал Кальтера в пояснице – ее словно медленно перепиливали тупой пилой. Ног он совершенно не ощущал и потому был почти уверен, что сломал позвоночник. Зато хорошо чувствовал боль в левом плече, на котором – я проверил – действительно оказался закрытый перелом. Дыхание компаньона также сопровождалось сильной болью – явно имели место сломанные ребра. Но кровью страдалец не кашлял, а значит, его легкие остались целы. Наверняка у него было еще немало переломов, ушибов и внутренних кровотечений, но выявить их ни он, ни я в настоящий момент уже не могли.

– Видишь, Мракобес, как погано все обернулось, – тяжко дыша, подытожил майор беглый анализ собственных повреждений. – Теперь у меня нет обратной дороги, и помочь тебе больше я ничем не могу… Так ты со мной? Или уходишь?

– Я доставлю тебя на «Авангард», – пообещал я. – Моя клятва по-прежнему в силе. Но не могу дать гарантии, что в таком дерьмовом состоянии ты переживешь путь до стадиона.

– Ты, главное, действуй, – напутствовал меня Тимофеич. – А за меня не переживай – как-нибудь сдюжу. А нет так нет. Тогда просто дотащи мое тело до «Авангарда», оставь его там на самом видном месте, и твоя клятва будет исполнена. Больше ни о чем не прошу…

Я вколол Кальтеру морфин, отцепил и выбросил отслуживший свое протез, затем жестко обездвижил калеке сломанное плечо бинтом и отправился на поиски материала для волокуши, попутно гадая, куда подевались оставшиеся в живых «буяны». То, что они до сих пор не дали о себе знать, было странным, хотя в целом обнадеживающим признаком. Или свита покойного Искателя не нападала без его приказа, или разбежалась без поводыря по округе, напрочь забыв о своей боевой задаче. Ну да бог с ними – буду решать проблемы по мере их поступления. И без того они выстроились передо мной в длинную очередь, и каждая наперебой требовала приоритетного внимания.

В разгромленных служебных помещениях ресторана удалось отыскать все, что мне сейчас было необходимо. И даже больше. Помимо крепкой доски, нескольких тонких металлических труб и проволоки я нашел также широкий электромонтажный пояс, немного длинных гвоздей и одноосную тележку для перевозки фляг. Стаскав все это ко входу, я связал из труб раму для волокуши – такой же, на какой я год назад вез хоронить Бульбу, закрепил на ней доску, потом отломал от тележки ось и приделал ее загнутыми из гвоздей скобками к нижней кромке плахи. Теперь ей предстояло не волочиться по земле, а катиться на колесиках. Это облегчало работу мне и страдания Кальтеру, поскольку иначе он чувствовал бы своей больной спиной каждую встреченную нами в парке выбоину. А колесное шасси – это уже совсем другой уровень дорожного комфорта. Так что если майор все-таки выживет, пусть не говорит потом, что я не отплатил ему за позавчерашнее спасение. Вера определенно знала, кого выбрать в компаньоны своему дяде Косте. Хотя и призрак, а в людях разбирается, факт.

На сооружение волокуши у меня ушло больше полутора часов. За это время Кальтер трижды отключался, но неизменно очухивался после того, как я, беспокоясь, не впал ли он в кому, совал ему под нос нашатырь. Выглядел Тимофеич малость получше, чем когда я впервые привел его в чувство, но все равно теперь от прежнего Кальтера осталась, пожалуй, одна его уродливая татуировка. Я с ужасом глядел на бледного осунувшегося калеку и видел перед собой немощного старика-паралитика, стоящего практически в двух шагах от могилы. Никогда не сталкивался с таким явлением, чтобы человек состарился всего за час, причем без посредства здешних аномальных выкрутасов. Впрочем, едва Куприянов приходил в сознание, эта иллюзия пусть не до конца, но рассеивалась, а морфин придавал потухшим было глазам компаньона блеск. Жаль только, отнюдь не жизнерадостный.

На часах было начало шестого, когда для нас с Тимофеичем наступил крайне ответственный момент: перекладывание больного на подготовленный для него транспорт. В одиночку я при всем старании не проделал бы это так, как предписывают правила оказания первой помощи при переломе позвоночника. Одно неловкое движение, и я мог запросто убить компаньона или усугубить его травму. Но по-другому было никак нельзя. Без жестких носилок или как в нашем случае – волокуши – в таком деле не обойтись. Хорошо еще, что защитные пластины комбинезона выполняли для беспомощного тела Кальтера функцию фиксирующего бандажа, а иначе и не знаю, как я справился бы с этой задачей.