Свинцовый ценник

– Э… – только и вымолвил тип, не зная, как ему отнестись и к неожиданному поступку новой знакомой, и к таким же ее неожиданным словам.

Красавчик и Катрин Каур тем временем поднялись из-за стола и направились к выходу. Элизабет встала тоже – ей хотелось знать, куда они последуют дальше. Она отмахнулась от приставучего типа, оборвав его на полуслове, чем обидела его, и тоже вышла из бара. Она успела заметить, как Красавчик и Катрин Каур, весело о чем-то болтая, уселись в такси и укатили. Но перед тем как укатить, Элизабет удалось сфотографировать их еще раз.

– Что ж… – сказала сама себе Элизабет. – Пускай оно будет так, если уж не получилось по-другому…

* * *

– Ну, не получилось, так не получилось! – Лисичкин развел руками. – Если бы все получалось – как бы нам хорошо жилось! Зато у нас появилась другая идея. Может статься, она даже лучше, чем первая. Попробуем подойти к Красавчику с другой стороны…

Эти слова были ответом Миледи на ее сообщение о том, что у Элизабет Кан не получилось сблизиться с Красавчиком. Что же касается новой идеи, то она заключалась в следующем. Здесь главную роль должна была сыграть любовница Красавчика – та самая Катрин Каур. В общем и целом все выглядело просто. Нужно было только встретиться с ней и должным образом побеседовать. Сказать, так, мол, и так, нам известны о тебе компрометирующие сведения, и если ты не хочешь, чтобы они стали достоянием гласности, то в этом случае ты должна выполнить одну нашу просьбу. Вернее, одно наше поручение. Ну и, разумеется, попутно ответить на несколько вопросов.

Скорее всего Катрин Каур не захочет огласки. Еще бы! Такая огласка, можно сказать, перечеркнула бы всю ее жизнь и поставила крест на ее благополучном существовании. Вряд ли ее муж стал бы мириться с такой-то оглаской. Наоборот, он развелся бы с неверной супругой, устроил бы громкий показательный процесс – как оно и полагается у таких людей. И как тогда быть изобличенной и отправленной в отставку Катрин? Вот то-то и оно. Поэтому стоит попробовать заманить Красавчика в укромное местечко и самой держать язык за зубами. В общем, невелика цена, и потому Катрин Каур должна дать свое согласие.

– А вдруг у нее с Красавчиком не любовные, а какие-то другие отношения! – усомнился Колокольцев.

– Это какие же? – глянул на него Лисичкин.

– Ну, я не знаю… Допустим, он ведет ее разработку… Хочет вытянуть из нее какие-то ценные сведения. Мало ли…

– Это вряд ли, – сказала Миледи. – Какие ценные сведения можно вытянуть из такой особы? О ее светских похождениях? О ее любовниках? Эта информация нам неинтересна… А к своим делам муж ее вряд ли близко подпускает. Думаю, не надо здесь искать того, чего нет. Здесь – обычный адюльтер. Только и всего. Я же вам говорила – Красавчик в последнее время ударился во все тяжкие. Ну, а то, что на него польстилась эта Катрин… Почему бы и нет – с его-то смазливой физиономией?

– В общем, унылая и примитивная проза жизни, – усмехнулся Лисичкин. – Что ж, это хорошо. Вопрос лишь в том, кто будет беседовать со светской дамой. Нам, понятное дело, несподручно. Вам, – он посмотрел на Миледи, – тоже. Ну, так как? Есть какие-то идеи?

– Элизабет, – сказала Миледи. – Наша журналистка. Та самая… Скажет, что намерена написать сенсационную статью о тайных похождения светской дамы. Ну, а дальше – слово за слово…

– А что? – сказал Лисичкин. – По-моему, очень даже дельная мысль! Может, у кого-то будут другие предложения?

И он вопросительно посмотрел на двух своих товарищей. Никаких других предложений не последовало.

Глава 17

Катрин Каур была известной личностью не только в городе, но и во всей стране. Да что там известной личностью? Знаменитостью! Она была еще знаменитее, чем ее муж-миллионер. Потому что о муже столько не говорили, сколько говорили и писали о ней в газетах и журналах и снимали телепередач. Да вот только быть знаменитостью не так просто. Если о тебе не станут говорить, скажем, в течение недели, то твоя популярность тут же пойдет на спад, и очень скоро о тебе начнут забывать. Твое место на Олимпе займут конкурентки – а их ой как много! И тогда – конец популярности, забвение, тусклая и бесцветная жизнь. Этого Катрин Каур допустить не могла. И потому она, как могла, старалась поддерживать свой пьяняще-сладкий статус популярной персоны.

Оттого-то Катрин Каур с удовольствием откликнулась на предложение Элизабет Кан взять у нее интервью. Конечно, таких интервью было уже немало, но с другой стороны – их много не бывает. Даже так – чем больше, тем лучше. Ведь что такое – интервью с тобой или статья о тебе в популярном журнале? Это означает, что о тебе прочитают, о тебе будут говорить, твое имя будет на слуху. Это и есть популярность.