Свинцовый хеппи-энд

- Хорошо вы, вижу, разбираетесь в нашей родословной, - мрачно заметил Харитон, бросая быстрый взгляд на притихшую жену.

- Ой, что только не пригодится в жизни? - усмехнулся Сергей. - Даже такие воспоминания. Казалось бы, совершенно негодные к применению. Дальше продолжать или нет?

- Продолжайте, очень даже интересно.

- Люба родила вас, Харитон, а Антон кого родил? - улыбнулся Сергей и слегка дотронулся до могучего плеча Харитона. Марчук напряженно слушал, слегка приоткрыв рот, вроде бы до него начало кое-что доходить.

- Антон родил Георгия, вот кого. А фамилия вашего дедушки Харитона Климов, не правда ли? Значит, и мама ваша в девичестве Климова?

- Ну Климова, Климова, что это преступление какое? - пробурчал Харитон.

- А теперь ответьте мне, Харитон Федорович, на последний вопрос, где сейчас находится ваш двоюродный брат Георгий Антонович Климов? - глядя в упор на Калиниченко, спросил Сергей.

Калиниченко сильно побледнел, стараясь не глядеть в глаза собеседникам, взял со стола пачку "Беломора", вытащил папироску, нервно закурил.

- Где находится? Дома находится у себя, где ему еще быть?

- Нет его там. Я проверял, заехал по дороге. Дом Климова глухо заперт на замок, - произнес Сергей, бросая быстрый взгляд на Марчука. - Разве, если бы он был дома, я вел бы такой подробный разговор про ваших родственников?

- Вынюхал, - мрачно процедил Калиниченко. - Ведь вынюхал же.

- Можно подумать, это было так трудно узнать. Просто никому не пришло в голову узнавать родословную каких-то пьянчуг из поселка Рыбачье под Севастополем. А если бы стали выяснять, давно бы все поняли. Так-то вот, Дмитрий Андреевич, - он победоносно поглядел на частного сыщика.

- Ладно, Харитон, - наконец, нарушила молчание и Татьяна. - Что уж теперь? Расскажи...

- Со свету ведь сживет! - крикнул Харитон, вскакивая с места. - Да и слово я ему давал, как я могу слово мужское нарушить?

- Неужели вы полагаете, Харитон Федорович, что мы желаем Георгию Антоновичу зла? - укоризненно поглядел на Калиниченко Сергей.

- Я ваших дел не знаю, - задумчиво произнес Харитон. - Разобраться в них не только без поллитра, но даже и с поллитровкой никак невозможно. Я, конечно, вам все расскажу, что знаю. Только предупреждаю заранее, господа хорошие, чтобы вы никаких претензий ко мне не имели. Я ведь на самом деле не знаю, где сейчас Гошка.

Поначалу машины видно не было, поначалу вдали появилась лишь какая-то точка. И тем не менее эта точка почему-то вселяла в нее чувство уверенности, придавала сил. Именно увидевшее, она нашла в себе силы сделать резкий рывок. Потом она поняла, что по направлению к ним на предельной скорости мчится автомобиль.

Силы оставили ее, она уже чувствовала дыхание преследователей. Еще буквально несколько минут, даже минута, полминуты, и они схватят ее. А когда они ее схватят, они будут обращаться с ней по-другому, с Кузьмичева спадет маска благожелательности, которую он надел. Ей-то прекрасно известно, кто это такой - это садист, палач по своей природе, недаром она боялась его больше всех и тогда, в детдоме, боялась, и попав в его лапы спустя много лет, только старалась не подавать виду, что боится.

И помощник у него соответствующий. Даже не верится, что это вообще живой человек - лысое, безбровое чудовище, упырь, убивший Ираклия и Георгия, существо, способное на все. Да, они только что подрались, чем она сумела воспользоваться, но драка эта напоминала поединок чудовищ из фильма ужасов, и не более того. А сейчас они найдут общий язык, сейчас они с ней разберутся...

Вот она - развязка! Справа море, слева бескрайняя степь, сзади почти пустой поселок, над головой черные грозные тучи. И мерзлая, кривая дорога.

- Стой, гадюка, стой, хуже будет, - раздается за спиной грозный голос Кандыбы.

Кузьмичев молчит, он только шипит, тяжело дышит, хрипит. Как-никак ему идет шестой десяток.

Она больше не может, у нее останавливается дыхание. Такое ощущение, что сейчас разорвется сердце, так она устала. Ноги - ватные, а в висках стучит, словно маятник. Господи, за что ей все это?! За те преступления, которые она совершала?! За ограбленные квартиры? За сожженные дачи? Но ведь она бы могла жить по-другому, она всю жизнь напряженно борется за свое существование, почему же весь мир ополчился против нее? Господи, хоть бы кто-нибудь пришел к ней на помощь! Сережа, Сергей, где ты?! Где мои родители?! Все говорят, что они очень богаты и влиятельны?! Почему же они не могут найти ее и отомстить этим подонкам?!

- Вот и все, - наконец, раздается хриплый от усталости голос Кузьмичева, и его потная рука дотрагивается до ее спины. - Попалась... Ну, сейчас ты узнаешь, почем что и как. Скоро твой крутой папаша получит какую-нибудь часть твоего нежного тельца и будет несговорчивее.

Он задыхается, ему трудно говорить, и тем не менее он говорит, чтобы ей стало страшнее, чтобы силы совсем оставили ее. И он добивается своей цели, она замедляет бег.

- Кого еще черт несет? - слышит она голос Кандыбы. Он орет на несущийся на них военный "уазик".