Свинцовый хеппи-энд

- Как скажешь, так я и сделаю, - улыбалась она. Но он видел, что она почему-то не хочет возвращаться. Вернее, не хочет ехать туда, куда хочет он. Она часто вспоминала российские пейзажи, лес, речку, маленький домик, но он старался не говорить с ней на эту тему, он понимал, что здесь кроется нечто опасное для него и для их совместной жизни.

Подходил к концу сентябрь. В Стамбуле стояла прекрасная теплая погода. Они уже твердо решили через месяц возвращаться на родину. А в этот вечер они собирались ехать в гости к своим друзьям, тоже выходцам из Грузии.

Георгий открыл ворота. Ираклий и Елена, одетая в черное длинное платье, сели в машину. Ираклий в этот день был взволнован и возбужден. Георгий сообщил ему, что сегодня днем к Елене на улице подошел какой-то человек и попытался заговорить с нею. Георгий решил, что это какой-то русский турист, увидевший на улице свою соплеменницу, и что встреча эта не несет в себе ничего особенного. Ираклий поверил его словам и успокоил себя. Хотя дал зарок больше жену в город не отпускать, она и так поехала вопреки его строгому наказу, уговорив Георгия. А что делать? Не запирать же ее на замок, если она не чувствует опасности? Придется, однако...

Они сели в машину и выехали за ворота. Георгий снова вышел из машины и стал закрывать ворота. И тут произошло неожиданное.

На огромной скорости к ним подъехала желтая машина. Из нее выскочили трое с пистолетами в руках.

Георгий только успел выхватить из кармана пистолет, как пуля, пущенная высоченным человеком с выдающейся челюстью, попала ему в висок.

- Ираклий! - закричала Елена, прижимаясь к нему. Но задние дверцы их автомобиля уже открывали...

Высокий бандит резким движением попытался вытащить Елену из машины. Она инстинктивно схватилась за руку Ираклия. А другой, невысокого роста, в темных очках, попытался с другой стороны вытащить из машины Ираклия. Тот четким отработанным движением ударил нападавшего кулаком левой руки в лоб. Человек в темных очках упал на спину. Рядом с ним стоял третий, с какими-то странными волосами, словно в парике, и с маленькими, также как будто приклеенными к верхней губе усиками. Он вытащил из кармана пистолет, раздался негромкий хлопок, и Елена с ужасом увидела, что Ираклий откинулся на заднее сиденье машины. Из головы его хлынула кровь. Он был мертв...

У Елены закружилась голова, все поплыло перед глазами. Вихрем, словно полузабытый сон, промелькнули в голове какие-то странные воспоминания. Она глядела на своего мужа и покровителя, лежащего с залитым кровью лицом, и стонала от ужаса и потрясения. Она даже на слышала своего собственного голоса, до того ей было страшно. Она не могла сопротивляться, руки и ноги стали словно ватные. А воспоминания вихрем летели в мозгу, буквально разрывали голову. Она не могла оторвать взгляда от окровавленной головы Ираклия. Кровь, смерть, боль... Господи, все это было, все это уже было... Только тогда были холод, тьма... Она погрузилась в иную жизнь... А теперь? Что теперь? Его нет, он мертв... Что от него осталось? Она громко закричала и потеряла сознание. Она не чувствовала, как ее вытаскивали из машины, не видела того, как к ним бежал на помощь тот самый человек, который сегодня днем подходил к ней в центре города и пытался завязать разговор, не видела того, как выпущенная высоким бандитом пуля попала ему в сердце и он замертво упал на землю.

Очнулась она в машине. Было темно, автомобиль на большой скорости мчался в неизвестную даль.

Рядом с ней на заднем сиденье машины сидели двое мужчин. Спереди еще двое.

Она невольно поглядела на тех, кто был рядом. Справа сидел здоровенный мужик, с выпирающей вперед челюстью и мрачным бессмысленным выражением лица. Это он застрелил Георгия и вытащил ее из машины. Слева был тот, в парике, с приклеенными усиками, это он убил Ираклия. В зеркале заднего вида она видела бородатое лицо водителя.

- Ну что? Пришла в себя? - спросил, поворачиваясь к ней, четвертый. - Ну и славно, посмотри немного по сторонам, теперь можно...

Это лицо она никогда не смогла бы забыть. Это лицо словно вырвалось из ее страшного детства, из той ночи, когда она сбежала из Землянского детского дома и скрывалась от своих преследователей в подвале старого дома.

- Павел Дорофеевич? - прошептала она, с ужасом глядя на это до кошмара знакомое лицо.

- Ты обозналась, девочка, - прекрасно знакомым ей елейным и вкрадчивым голосом ответил сидящий впереди. - Правду о тебе говорили, что ты немного не в себе. Меня зовут Валерий Иванович. Но ничего, мы вылечим тебя, все будет прекрасно.