Свинцовое ожерелье

Мама махнула рукой и ушла в дом, а Инна в раздумье опустилась на колоду. Она старалась не верить в глупые слухи, но кое-какие сомнения у нее имелись. Еще ей не нравилось, что над головой Кирилла сгущались тучи. Как бы мужики на самом деле не взялись за вилы. Если все село поднимется, то Кирилла не спасут никакие волки. Надо будет сказать ему, чтобы не появлялся больше в Лебедухе.

Но сегодня лучше никуда не идти. Мама дома. Она не выпустит дочь со двора. А завтра с утра можно будет отправиться на Русалочий Излом.

Инна вернулась к работе. Как бы дотерпеть до завтра.

Разошелся Витек, разгулялся. Очередной экзамен сдал, по этому великому случаю устроил вечеринку. Да еще умудрился содрать с Кости три тысячи на это дело. Но главное в том, что он смог уговорить его остаться за столом.

Костя хотел уйти, заглянуть к Арине домой, поговорить с ней. Но вместо этого он пил рюмку за рюмкой. Повод у него для этого был. Он ведь тоже сдал сегодня экзамен.

Костя не хотел пить, поэтому разгонялся долго, но теперь его не остановить. Да и зачем, если ни в одном глазу? Пьет, но не пьянеет. Так бывает, когда на душе камень.

– Ты чего такой грустный? – спросил Витек.

Костя удивленно посмотрел на него. Почему это у Витька девичий голос, большие глаза и длинные волосы? А губы он зачем накрасил? Да и не Витек это, а какая-то незнакомая девушка. Красивая. Какие у нее ножки! Но у него есть Арина, и он не должен засматриваться на посторонних красоток.

– Ты кто такая?

– Алика.

– Откуда ты взялась?

– Мама меня родила. Двадцать лет назад. Если ты не против.

Костя задумался. Мама родила эту мисс двадцать лет назад, это уже давно свершившийся факт. Как он может быть против?

– Здесь так шумно.

Костя с удивлением посмотрел на Алику. Пока он думал, она вдруг оказалась у него под рукой.

– Шумно?

Машина тихо катилась по ночному городу. Как Костя оказался в ней? Почему Алика сидела у него на коленях, а его рука шарила у нее под юбкой?

– Где мы?

Она могла бы сказать, что они находятся в салоне автомобиля, но Костя видел перед собой большой экран телевизора, на котором голый негр усиленно общался с белой девушкой. Сам он находился на широкой кровати. Обнаженная Алика стояла перед ним на четвереньках. Он общался с ней так же усиленно.

Не поймешь, то ли бред это, то ли сон. А если так, то зачем останавливаться?

Дорога петляла по лесу, но не исчезала, в сторону не уводила. Никаких волков не было слышно. Ноги не отказывались крутить педали. Инна без происшествий добралась до усадьбы в Русалочьем Изломе, но велосипед к забору приставлять не торопилась. Вдруг откроются ворота и выскочит собака? А если оборотень?

Тут из калитки вышел Кирилл. Спокойный, гладко выбритый, в джинсовом комбинезоне. От него пахло хорошим одеколоном и коровьим навозом, но никак не сырой волчьей шерстью.

Он и слова ей не сказал, но его улыбка прозвучала как громкое приветствие.

– Здравствуйте.

– Тревожная новость? – иронично спросил он.

– В общем, да. – Она всем видом давала понять, что ей не до шуток.

Кирилл открыл калитку, одной рукой взял у Инны велосипед, а другой пригласил пройти во двор.

Он закрыл за ней калитку на крепкий железный засов. Она дубовая, массивная, и ворота такие же мощные. Но сможет ли это препятствие сдержать разъяренную толпу?

Кирилл прислонил велосипед к одной из березок, которые росли в ряд от ворот до самого дома, провел ее на веранду, усадил за стол.

– Ты завтракала? Или некогда?

– Почему некогда?

– Может, ваши охламоны уже вышли на тропу войны?

– А если не охламоны, а вся деревня?

– Даже так? – Кирилл нахмурился.

– Страсти накаляются.

– Действительно, страсти. Я что-нибудь приготовлю.

Он зашел в дом, а Инна отправилась на пристань. Собака в клетке заметила ее маневр, но даже не гавкнула. Неужели привыкла? Или так быстро переняла отношение хозяина к гостье? Лучше бы первое. Инна хотела стать здесь своей.

Со стороны реки участок был огражден высоким прозрачным забором из сетки-рабицы. Но калитка оказалась открыта, и девушка беспрепятственно прошла на пристань.

Широкие, крепко склоченные мостки уходили в воду метров на пять. С них можно было прыгнуть в глубину реки – очень удобно. А утро сегодня теплое, хотелось бы. Но что скажет Кирилл? Может, подумает, что Инна его совращает? А если еще и русалки обидятся?

Мысль о русалках встряхнула ее изнутри, она рванула прочь от реки, но позади стоял Кирилл. Инна чуть не врезалась в него.

– Ой!

– Не бойся, здесь нет никаких русалок, – успокаивающе проговорил он.

– Я не боюсь.

– Пошли.

Кирилл провел ее на веранду, посадил за стол, подал маленькую сковороду, в которой шипела глазунья с кусочками колбасы. Вторую такую же сковороду он поставил перед собой. На столе появились хлеб и стеклянный кувшин с молоком.

– Парное?

– Да.

– Вы сами тут управляетесь?

– Управляюсь.

– Не трудно одному?

– Я привык.

Инна налила в кружку молока, сделала несколько глотков и подумала, что оно очень вкусное.

– Значит, ополчилась на меня ваша деревня?

– Ходят слухи, что вы с русалкой здесь жили.

– Один я. Бобыль бобылем.

– Это сейчас. А раньше, говорят, русалка здесь жила, в старом доме.