Свинская история

– Не Америка, – подтвердил Ромка. – Это… я знаю, что это! Это – параллельный мир! Я сам про него в диссертации писал!

Горыныч покосился на друга – Ромкин трактат в шестьсот страниц об усовершенствовании вселенной он видел и даже трогал, там было столько понаписано, что и параллельные миры могли иметь место. Горынычу только показалось странно, что Ромкина фантазия занесла его в самый доподлинный реализм.

– Так, блин, это же он и есть! – от счастья Ромка снова расхохотался.

Горыныч опять ткнул его в бок, чтобы не ржал, как стоялый жеребец, но Авантюру прямо скрутило от хохота. Леголас же весь устремился к нему из своего царственного кресла, и на лице у престарелого эльдара был настоящий восторг.

– Вот оно, вот! Вы сохранили легенды об эльдарах, а мы – легенды о людях. Я помню людей – они были разные, шумные, злые, отчаянные и веселые. Веселые… А у эльдаров никогда не было в крови веселья, только улыбка, а не смех. Эльдары настолько серьезны, что мне, прожившему немало лет среди людей, уже было трудно с ними. О, каких людей я знал! Я сражался рядом с ними, да… И они научили меня смеяться…

– Этот – научит, – согласился Горыныч. – С ним только и успевай смеяться. Клоун, мать его…

– Я очень хотел покоя и долгого сладкого сна, – сказал Леголас. – Но я возглавил экипаж, потому что только я знал, каково оно на вид, цвет и вкус – веселое безумие от избытка сил, которое дает о себе знать громоносным смехом. Я – и Иланиэль. Только я его помнил, а она – вымечтала. И она сбежала с корабля, потому что больше не могла без этого, я ее понимаю… Вот только замуж она зря собралась. Еще не скоро наступит время, когда эльдары будут праздновать свадьбы.

– Значит, она искала это самое безумие и напоролась на Романа, когда он подбрасывал хряка через забор? Да уж, безумия было навалом! – Горыныч поскреб в затылке. – А потом, чтобы спасти этого облома от неприятностей, превратила в свинью нашего самого крутого банкира?

– Не превратила, а накинула чары, – поправил Леголас. – Когда иссякнет энергия, они сами сойдут. Ну что же… Мы не зря целую вечность болтались в каких-то черных пространствах и пылевых облаках. Мы нашли родной мир – правда, клянусь Гил-Гэладом, он уже ни на что не похож, – и мы нашли по крайней мере одного безумца с громоносным хохотом, который нам необходим. Здесь ему не место.

– Вы что, хотите его забрать? – спросил Горыныч.

– Мы и тебя заберем. Что ты тут забыл? Какие сокровища? – Леголас достал из кармашка уже знакомый Ромке проводок и подключился к преобразователю, а лиловым кристаллом, добытым из другого кармашка, обвел перед лицом Горыныча прямоугольник. И воздух в этом прямоугольнике побелел, пошел пузырями, потемнел и издал какой-то удивительно звонкий плеск.

Авантюра не знал, что разглядел Горыныч на этом скороспелом экране, он только видел, как друг потянулся к картинке и ушел в нее головой вперед по самые плечи. Леголас, явно обеспокоившись, тут же стер ее ладонью.

– Теперь узнал? Вот где жило твое племя. Кое-кто из ваших ушел с нами на Запад, искать покоя, и им теперь тоже тяжко приходится. А кто остался – те все куда-то подевались, растворились, как соль в кипятке…

– Так это что же, я один остался? – спросил Горыныч.

– Может, и не один. Но мы нашли тебя – и решать должен ты. Ты же все вспомнил – и имя «Тинувиэль»… Ты пойдешь с нами?

Наверно, впервые в жизни Горыныч растерялся. Он посмотрел на Авантюру – но тот лишь развел руками. Разбирайся, мол, сам.

– Медведя жалко, – вдруг сказал Горыныч. – Надо бы его в цирк вернуть. И козлу этому сказать, чтобы свой бутик к себе в задницу засунул. Вернусь – наличкой расплатится, с процентами.

– Не вернешься, – неожиданно тихо произнес Авантюра. – То есть не вернемся… Незачем.

* * *

Хотя корабль был уже далеко и поддержка визуализации прекратилась, чары с «известного в городе имени» сходили очень медленно. Сперва хряк стал казаться стоящим на задних ногах, но не всем, а только детям и пьяным. Потом поплыла морда с пятачком, а сквозь шкуру стали просвечивать подштанники. Ну и так далее.

И кое-кто, сведущий в магии, глядя на это безобразие, задавал себе вопрос: точно ли речь идет о свинских чарах? Может быть, тут иное?

И даже такая крамольная мысль закрадывалась в головы: а не был ли этот преуспевающий дядя и на самом деле хряком, на которого кто-то спьяну накинул зачем-то чары, представив его согражданам в человеческом образе?

А теперь он, побыв малость в своей истинной сути, мучительно, а главное – непонятно зачем восстанавливает визуализацию и возвращается к бизнесменскому облику. Ему бы хлев с полным изобилием жратвы, ему бы свиноматку в три обхвата, а тут – становись на задние ноги и выдвигайся кандидатом в городскую думу!

Но правды мы не узнаем никогда.

Рига, 2004