Свиньи во тьме

Он посмотрел на горящую деревушку. Больше у него не было дома. Ничего не было. Я не стал спрашивать, но наверняка – родители были зарезаны у него на глазах.

В двух огромных слезах я заметил отражение своей физиономии. Обескураженное выражение. Барашек расплакался.

За моей спиной всхлипнуло Сопротивление.

– Как печально! – сказал Добрый Чуб.

– Последствия войны ужасны! – отозвался Справедливый Мох.

Шелковый Вилли вытащил платок, чтобы высморкаться. Я скрипнул зубами.

– Мы знаем отличный приют для обездоленных овечек! – сказал Вилли. – Там ему будет хорошо! Трехразовое питание, физкультура, экскурсии, занятия математикой и письмом! Мы можем проводить малыша туда!

Вьюнок все плакал. Терпеть не могу слез и всяческих сантиментов. У меня была идея.

– Нет, мы возьмем его с собой.

Экологи не возражали. Для них я стал большим авторитетом. Боюсь, с это минуты обо мне они начнут трепаться на каждом шагу. Не обойдется без газет и литературных опусов. В Желудке мы встречали уйму желающих заделаться в наши хроникеры. Прославиться нас за небольшую плату.

Хорьки ушли, сказав, что сами заберут своих лошадей, оставленных на поляне. У них еще много дел! Враг не дремлет, а значит, война продолжается!!!

На прощание они дали нам сумку, в которой была дюжина различных мазей, притирок и пилюль. Для их приготовления использовались различные редкие целебные травы. Лечит любые раны, чистит, обезболивается, сказал Добрый Чуб, в них использованы старинные колдовские рецепты. Увидите, это вам поможет.

Набросив капюшоны, Экологическое Сопротивление исчезло в лесу.

– Странные ребята, – сказал Пегий.

– Не то слово, – отозвался Полтинник.

Я взял Вьюнка на руки и сказал, что надо уходить. Может быть, мы зря развели огонь. Дым может привлечь внимание противника. С другой стороны, оставить висеть освежеванные бараньи туши мы тоже не могли. Хотя бы таким образом надо было их похоронить.

– Что ты хочешь с ним сделать? – спросил Пышехвост, кивая на барашка. – Обуза!

– Разберемся, – ответил я. – Мормышка, Пегий и Короста. Идете в арьергарде и ушки на макушке.

Может, я поступил и неправильно, но мне казалось, что приют – не самое лучшее место. Проклятье, я солдат, я не должен заниматься такими проблемами! Мы углубились в лес. Мормышка шел впереди нас.

– А эти экологи знают толк в следопытстве, – заметил крыс через некоторое время. – Я с трудом нахожу здесь их следы.

– Верно. Если бы не их привычка драть глотку, их можно было бы завербовать в нашу агентурную сеть, – сказал Грязнуля.

– А это? – Чертополох указал на сломанную ветку. – Хе! Неучи!.. – У него всегда имелось свое мнение по этим вопросам.

Мы дошли до полянки, где оставили лошадей. Хорьки забрали своих, ничего не тронув из нашего скарба. Ну, по крайней мере, не надули. Я порылся в седельной сумке, вынул сушеное яблоко и дал Вьюнку. Тот забыл про свои слезы и стал грызть его. Возможно, первая еда за последнюю неделю.

Пристроив барашка впереди себя и велев ему держаться крепче, я повел отряд обратно в деревушку. Никто нас не преследовал. Окрестный лес был пустым и настороженным. Крыс сказал, что это ненадолго. Естественно. Как только до Чокнутого дойдет весть о новом ударе, который нанесла ему Свинская Бригада, он попытается взять реванш.

В деревушке нас караулил нарочный с приказом выдвигаться в сторону Прохладного Огурца, где нам предстояло ждать новых распоряжений командования.

Ребята встретили эту весть с энтузиазмом. Огурец – большой цивилизованный город, почти такой же, как Желудок. Двигавшиеся на север орды зубастых пытались взять его, но успеха не добились.

Проедешь от Огурца пятьдесят с небольшим километров на юг и попадаешь к самой линии фронта. Линия эта условная, но стрелы, летящие с другой стороны, из-за системы сигнальных вешек, реальны. К Огурцу идет дорога с востока, которую союзным силам приходится охранять от наскоков вражеской конницы. Дорогой пользуются торговцы и беженцы, а также войска. Являясь стратегическим объектом, Огурец обзавелся мощным гарнизоном. Я слышал, что именно оттуда будет осуществлен бросок к Козьему Шарику, что стоит южнее.

Случайно ли мой взвод перебрасывают туда? Подозреваю, что нет.

Я сказал нарочному передохнуть, пока я не напишу донесение Черному Свину. Молодой кабан из взвода Пятки был рад передышке. Он прилетел на взмыленной лошади незадолго до нашего возвращения.

Парни рассредоточились по деревушке. Я объявил отдых, поставив лишь двух часовых, Пегого и Коросту.

– Дяденька свин, а куда вы денете меня? – спросил Вьюнок, когда я направился к своему временному штабу. – Съедите?

Я аж крякнул от негодования.

– С чего ты взял, что я собираюсь тебя съесть?

– Все так говорили у нас в Турнепсе.

– Ну и где они теперь?..

Я остановился, барашек посмотрел на меня своими огромными глазами. Коленки его дрожали, было видно.

– Но взрослые всегда лучше знают, – сказал Вьюнок.