Свидетельства для Церкви (Том 1)

Я была очень чувствительной и боялась причинить боль любому живому созданию. Когда я видела плохое обращение с животными, мое сердце болело о них. Мне было свойственно сострадать другим, потому что я сама стала жертвой бессмысленной жестокости, приведшей к травме, которая омрачила мое детство. Но когда меня посещала мысль о том, что Бог получает удовольствие, видя муки творений, созданных Им по Его образу, то, казалось, темная стена разделяла меня с Ним. Когда я размышляла о том, что Творец вселенной может отправлять грешников в ад, предавая их вечному, непрекращающемуся огню, мое сердце преисполнялось страхом и я не надеялась на то, что такой жестокий тиран станет меня спасать от участи грешников.

Я думала, что меня должна ожидать судьба осужденного грешника, вынужденного вечно терпеть адское пламя, пока существует Сам Бог. Это впечатление настолько укрепилось в моем сознании, что я стала бояться лишиться рассудка. Я с завистью смотрела на безмолвных зверей, поскольку у них не было души, которую можно было бы наказать после смерти. Много раз возникала мысль о том, что мне не следовало появляться на этот свет.

Кромешная тьма окружила меня, и казалось, что нет выхода из мрака. Если бы мне уже тогда истина открылась так, как я сейчас понимаю ее, я была бы избавлена от растерянности и скорби. Если бы я больше думала о любви Бога и меньше - о Его суровом правосудии, то красота и слава Его характера вызвали бы во мне глубокую и искреннюю любовь к моему Создателю.

Именно в то время я стала думать, что многие находящиеся в психиатрических клиниках попали туда из-за подобных переживаний. Их совесть постоянно обличала их во грехе, а слабая вера не позволяла им рассчитывать на обещанное Богом прощение. Они слушали общепринятое описание ада, от [26] которого, казалось, кровь должна застыть в жилах, и страшное впечатление откладывалось в их памяти. Ужасная картина стояла перед взором этих людей и во сне, и наяву до тех пор, пока они не утрачивали чувство реальности. Несчастные видели перед собой лишь пожирающее пламя мифического ада и слышали только вопли обреченных. Здравый смысл уступал место диким фантазиям и кошмарам. Тем, кто поддерживает учение о вечном аде, следовало бы тщательно исследовать, из какого источника исходит такая жестокая вера.

Я никогда не молилась публично, а на молитвенных собраниях только произносила несколько робких слов. Теперь у меня появилось убеждение, что мне следует взыскать Бога в молитве на наших небольших общественных собраниях. Я никак не могла отважиться сделать это, боясь, что запутаюсь и не сумею выразить свои мысли. Однако чувство долга так сильно довлело надо мной, что, когда я попыталась молиться про себя, мне показалось, будто я только насмехаюсь над Богом, поскольку не покоряюсь Его воле. Отчаяние овладело мной, и в течение трех долгих недель не было даже проблеска в окружавшем меня мраке уныния.

Страдания мои были сильны. Временами я всю ночь не могла сомкнуть глаз и ждала, когда заснет моя сестра-близнец. Тогда я быстро вставала с постели, становилась на колени и тихо молилась в безмолвном страдании, которое невозможно описать. Ужас вечного огненного ада представал предо мной. Я знала, что по состоянию моего здоровья я не смогу прожить долгую жизнь, и я боялась умереть и разделить жуткую судьбу грешников. С какой завистью смотрела я на тех, кто чувствовал, что принят Богом! Какой драгоценной была христианская надежда для моей страдающей души!

Часто ночи напролет я пребывала в молитве, стеная и трепеща в неподдающейся описанию, невыразимой муке и безысходности. "Господи, будь милостив!" - была моя мольба. Подобно бедному мытарю, я не смела поднять глаза к Небесам и склоняла голову к полу. Из-за страданий и отчаяния я начала худеть и слабеть, но переживала все эти страдания в себе.

Когда я находилась в состоянии подавленности, мне приснился [27] сон, глубоко повлиявший на мое сознание. Мне снилось, будто я вижу храм, к которому стекалось множество людей. Только те, кто успел найти убежище в этом храме до определенного времени, могли получить спасение. Все, кто остался вне его, должны были навсегда погибнуть. Толпы людей, оставшихся за пределами храма, насмехались и издевались над теми, кто был внутри, говоря им, что план спасения - коварный обман, что фактически нет такой опасности, от которой надо спасаться. Они даже удерживали людей, препятствуя им как можно быстрее попасть в храм.