Свидетели истории

В 1891 году первая орловская машина была спроектирована, а через два года уже давала продукцию. Несколько позже главный механик денежного производства И. Стружков перевел орловскую печать на ротацию, резко увеличив ее производительность.

Денежные знаки нашего государства просты и по-своему красивы. В них угадывается хороший вкус художников, исполнивших рисунок, и высокая культура производства. Они прочны, обладают достаточным запасом износоустойчивости, удобными размерами. Но ведь все это достается не бесплатно, не так ли?

Наконец, давайте прикинем и такую статью роста себестоимости денежных знаков, как транспортные расходы. Согласитесь, что доставка банковского груза во Владивосток или Петропавловск-Камчатский требует немалых трат. Потому рубль, обращающийся в Москве, то есть неподалеку от места рождения, дешевле рубля, курсирующего в Хабаровске или Магадане.

Теперь попробуем хотя бы в самой приблизительной степени подсчитать, сколько требуется рублей для обслуживания нужд нашего общества. Исходные данные таковы: средняя численность рабочих и служащих в народном хозяйстве в 1985 году составляла 118 миллионов человек. Среднемесячная зарплата их в том же году равнялась 190 рублям. Умножение этих двух цифр дает произведение, равное 22,4 миллиарда рублей. Сумма солидная, но тем не менее она не полная. Мы еще не учли, что ежемесячно получают пенсию 56 миллионов пенсионеров. Миллионы студентов вузов и техникумов получают стипендии. Миллионам людей выплачиваются пособия. Не вошла в наш расчет и сумма, идущая на оплату труда колхозников. Вот сколько требуется «живых» денежных знаков нам всем ежемесячно!

Размер этой суммы трудно представить зрительно: наши земные масштабы не дают эталонов для удобных сравнений. Да и не в сравнениях дело. Куда важнее просто представить, сколько должны работать печатные машины и люди, сколько им требуется сырья и материалов, чтобы насытить сферу обращения нужным количеством денежных знаков.

К сожалению, производство денег не одноразовый процесс. Обращение требует постоянного воспроизводства. Купюры изнашиваются, теряют форму, ветшают. Их необходимо изымать и заменять новыми.

Вглядимся в судьбу трудового, рабочего рубля.

Вот в жаркий летний день продавщица кваса торгует живительной влагой, наливает бидоны, моет кружки. Действует она сноровисто, споро. Рубли и трешки сжимаются мокрым кулаком в удобные комочки и исчезают в карманах халата. Вспомним, сколько раз каждому из нас приходилось получать на сдачу мокрые, будто кем-то изжеванные билеты.

Беда ли это? Беда! И еще какая!

Обычно деньги в банке пересчитывает машина. Угнаться за ней человек не в силах. Купюры мелькают, дело идет быстро, а счет предельно точный. Только, увы, машина разборчива. Она не признает за деньги бумажки, побывавшие в мокрых кулаках, смятые и истерзанные неаккуратными руками. Такие приходится считать людям.

Сделаем еще один экскурс в арифметику, доступную сегодня даже ученику начальных классов. Вот условия задачи.

Инкассаторы к вечеру завезли в банк выручку магазинов среднего по размерам города — один миллион двести тысяч рублей. (В Москве ежедневный товарооборот в среднем составляет десятки миллионов рублей). Допустим, что миллион двести тысяч представлены банку в купюрах по десять рублей (такого не бывает, но мы представим, что так случилось). Значит, у нас сто двадцать тысяч билетов одного номинала. И все они по тем или иным причинам непригодны для машинного счета. Сколько же потребуется людей, чтобы пересчитать эти деньги, разложить их по пачкам, приготовить к утренней отправке кассирам банка?

Допустим, счетчик-виртуоз листает в секунду по две купюры. Значит, такому специалисту потребуется всего шестьдесят тысяч секунд на подобную работу. Это семнадцать часов беспрерывных движений пальцами, без еды и питья, вообще без отхода от рабочего места, без траты времени на подноску материала и его раскладку по пачкам. Нереальная задача, согласны? Нужно по меньшей мере пять человек, чтобы работу сделать чисто, без ошибок и в срок. А если банк получает не миллион и даже не два?

Содержание многочисленного аппарата, в задачу которого входит только пересчитывание денег, — вынужденное расточительство, бесхозяйственность, которую мы порождаем сообща.

«После бога — деньги первые». Так записал В. Даль одну из русских поговорок. Для наших дней она звучит удивительным анахронизмом. Не погоня за богатством, не стремление потуже набить мошну стали движущими силами общественной жизни.

Мы прекрасно понимаем значение денег, не пытаемся отрицать их важной роли в жизни отдельного человека и общества в целом, но в то же время не обожествляем бумажки, не создаем из них кумира.

Не деньги нас, а мы их наживаем. Не мы им служим, а они — обществу.

Взгляд трезвый, единственно верный. Но в то же время, сняв покров святости с денег, мы, к сожалению, еще не научились видеть в них наше общенародное, общенациональное добро. Порой мы будто соревнуемся в пренебрежительном отношении к денежным знакам.