Свидетели истории

Во Владивостоке существовал ресторанчик «Америкэн грил». (Гриль — решетка для жарения мяса над угольями.) Здесь тоже шли в ногу со смутным временем и выпустили свои боны. Они выглядели как простые квитанции без названия, даты и номеров. На одной стороне текст, написанный по-русски, на другой — по-английски. В легендах имелась «небольшая» разница. Если по-русски значилось: «Имеет получить пять рублей», то по английски пояснение было другим: «Это ни на что не годно».

Нередко, как вспоминали очевидцы, именно желание получить диковинную бумажку привлекало иностранцев в этот ресторанчик. Разве не оригинально, как свидетельство пребывания в «дикой» России где-нибудь в Сан-Франциско показать друзьям знак, который ни на что не годен и тем не менее у русских ходит вместо денег?

Твердый советский рубль родился в 1924 году. Метрическим свидетельством о его рождении стало постановление Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров СССР от 5 февраля. Оно предупреждало население, что в целях создания устойчивых денег достоинством менее одного червонца в обращение поступают государственные казначейские билеты достоинством в 1, 3 и 5 рублей.

В марте 1924 года был окончательно завершен переход к устойчивой советской валюте. Совзнаки образца 1923 года выкупили у населения из расчета один рубль новых в казначейских билетах за 50 тысяч старых рублей.

Итог деноминациям, проведенным в ходе денежной реформы, подвести нетрудно. В их ходе возник стабильный советский рубль, равный 50 МИЛЛИАРДАМ рублей периода до 1922 года.

Сбылось предвидение Владимира Ильича Ленина, который говорил, что, если государству удастся стабилизировать рубль, «тогда все эти астрономические цифры — все эти триллионы и квадриллионы — ничто. Тогда мы сможем наше хозяйство поставить на твердую почву и на твердой почве дальше развивать».

Миллионы людей, испытавших на собственном опыте все трудности, вызванные в обществе отсутствием надежно обеспеченных денег и развившимся в результате натуральным обменом, встретили новорожденного с большой радостью. Поэты слагали в его честь оды, писатели писали статьи.

Равны серебро
         и новый бумажный билет,
Ныне
   меж ними
          разницы нет.
Бери,
   какая больше на вкус, —
теперь и бумажкам твердый курс.

Конечно, все узнали — В. Маяковский. Это подпись под агитплакатом Наркомфина, который доносил до населения весть о рождении новых, надежных денег.

Но у Маяковского есть и более капитальные стихотворения, написанные в связи с событием, — настоящие гимны советским твердым деньгам. Название одного из этих стихотворений агитационное, броское:

«БУРЖУЙ, ПРОЩАЙСЯ С ПРИЯТНЫМИ ДЕНЬКАМИ —

ДОБЬЕМ ОКОНЧАТЕЛЬНО ТВЕРДЫМИ ДЕНЬГАМИ»

Мы хорошо знакомы с совзнаками,
со всякими лимонами,
                лимардами всякими.
Как было?
Пала кобыла.
У женки
поизносились одежонки.
Пришел на конный
             и стал торговаться.
Кони
   идут
      миллиардов по двадцать.
Как быть?
      Пошел крестьянин
            совзнаки копить.
Денег накопил —
           неописуемо!
Хоть сиди на них:
           целая уйма!
Сложил совзнаки в наибольшую из торб
и пошел,
      взваливши торбу на горб.
Пришел к торговцу:
             — Коня гони!
Торговец в ответ:
             — Подорожали кони!
Копил пока —
конь вздорожал
           миллиардов до сорока…
Теперь
     разносись по деревне гул!
У нас
   пустили
        твердую деньгу.
Про эти деньги
          и объяснять нечего.
Все, что надо
       для удобства человечьего.
Трешница как трешница,
               серебро как серебро.
Хочешь — позванивай,
               хочешь — ставь на ребро…
Пока
   до любого рынка дойдешь —
твои рубли
       не падут
            ни на грош.
А места занимают
            меньше точки.
Донесешь
      богатство в одном платочке…

Михаил Кольцов, как и подобает фельетонисту, отслужил панихиду по ушедшему с арены совзнаку: «Смерть подкосила тебя, совзнак, вкрадчиво и неожиданно, во дни астрономического расцвета, накануне нового этапа, когда ты собирался даровать жизни новое слово „триллион“.

Червонец, сытое дитя новой эпохи, нового поколения, сразил тебя, истощенного холодом, голодом, блокадой… И ты примешь смерть и навеки замрешь в благоуханном венке из „лимонов“ и „лимардов“».