Свидетели истории

Далее следовало разъяснение о том, почему новые денежные знаки названы упрощенными. Дело в том, что они не имели привычного для населения России вида, который долгое время придавался кредитным билетам в стране. Раньше каждый номинал денег имел собственные размеры, на каждом билете печатался номер серии, размещались подписи управляющего Госбанком и кассиров. «Упрощенные» знаки имели один и тот же малый формат — размером со спичечную коробку, и больше походили на крупные почтовые марки, чем на деньги.

Новые расчетные знаки Советского правительства сразу же получили в народе название «совзнаки». Историческое значение их преуменьшить нельзя. Это были первые денежные знаки Советской России. Они несли на себе лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». На них изображались основные элементы нового герба Российской Федерации.

Расчетные знаки 1919 года печатались по 25 штук на одном листе. Таким образом, лист рублевок содержал 25 рублей, трехрублевок — 75, пятирублевок — 125 рублей. При желании от любого листа отрезалось необходимое количество знаков и пускалось в оплату покупок. Потому сегодня в коллекциях можно увидеть и отдельные совзнаки «россыпью», и полные их комплекты, отпечатанные на одном листе.

Генеральское топливо

«Если купить на рубль настоящего угля, от него будет больше проку, чем от миллиона генеральских рублей, брошенных в топку».

Эту фразу однажды в разговоре произнес старый инженер, работавший в годы революции на электростанции в Прибалтике. Речь шла о плохом по качеству угле, который завезли на нашу ТЭЦ, и потому главное — презрительно низкую оценку качества топлива — я уловил. А вот «генеральские рубли» оставил без внимания, как деталь второстепенную, прибавленную ради красного словца. Лишь значительно позже я узнал, что опыт сжигания денег в топке электростанции существовал и что именно его имел в виду старый энергетик.

Вот история, которой без малого семьдесят лет. Место действия — Прибалтика. Время — период гражданской войны.

Генерал от инфантерии чувствовал себя на коне. На торжественно белом, парадном. Впервые за долгие годы службы, которая тянулась без блеска и особенных взлетов, к нему в руки сама — легко и охотно — шла великая слава.

Генерал, поскрипывая блестящими сапогами, ходил по кабинету от стола к окну и обратно. Немного ныла поясница, болело и пощелкивало колено — что поделаешь, пятьдесят семь — это возраст почтенный, но сегодня ничто не могло испортить генералу хорошего настроения.

Все началось вроде бы с мелочи. Выходя из машины, чтобы пройти в штаб, генерал понял, что его узнают обыватели. «Это Юденич, — услышал он за спиной мужской голос. — Николай Николаевич. Поверь мне, Лизонька, он обуздает большевиков».

Генерал не стал оборачиваться, он не видел, кто произнес похвалу в его адрес, но на душе стало тепло и приятно: его узнавали, в него верили.

Затем на заседании «Правительства Русской Северо-Западной области», когда он вошел, все вежливо встали. Это тоже было хорошим признаком. Значит, записные болтуны, привыкшие красоваться на ораторских кафедрах, наконец-то поняли, что сила не в словах, она в оружии. Не им, трепачам и пустословам, дано сломить силу большевистской власти, а ему, генералу от инфантерии Юденичу, уготована роль спасителя России. Ему и только ему.

Последней каплей радости того дня стал разговор с начальником снабжения генералом Яновым. Он вошел в кабинет без доклада, весь блестящий, сияющий. Опытным взглядом Юденич определил, что Янов «под мухой». Но что поделаешь — пьян, да умен. Такой хитрой бестии, способной из каждого пустяка делать деньги, не сразу сыщешь.

Янов подкрутил усы и разгладил холеную раздвоенную бородку.

— Вот, Николай Николаевич, — пробасил Янов, — спешу вас порадовать. Вот…

Он раскрыл папку и положил ее на генеральский стол поверх оперативных сводок и карт.

Юденич подошел к столу и взял из папки одну из бумажек. Это была тысячерублевая купюра, новенькая, только что сошедшая со станка. Она остро пахла краской и ломко хрустела в руках.

Генерал видел проект денег, сам утверждал его, но это была уже настоящая банкнота, его собственные деньги.

Вот справа изображен гордый орел, сжимающий распластанную на скале змею. А внизу размашистая, намеренно крупная подпись: «Генерал от инфантерии ЮДЕНИЧ». На оборотной стороне снова орел, на этот раз двуглавый, правда, лишенный корон и регалий. Тем не менее как намек на связь прошлого и его, Юденича, будущего геральдический щит с изображенным на нем Медным всадником — памятником Петру I.

Генерал Юденич хорошо умел считать. Под его командой двадцать шесть пехотных и два кавалерийских полка, а это значит — тысячи штыков, сотни сабель, пулеметов. Кроме того, четыре бронепоезда, шесть самолетов, шесть танков, чего у большевиков не было и в помине.