Свидетель

        Я промолчал, чувствуя себя в этот миг достижения цели опустошенным и недвижным, как донесенный волной и оставленный на берегу камень.

        - Хочешь кофе? - спросил Вася.

        Я кивнул.

        Он важный сидел предо мной, похожий на свой портрет - тот самый, который стоял тут же на столе, доступный для сравнения. Я перевел взгляд на гобелен за Васиной спиной. Там изображен был в натуральную величину человек, несущий под мышкой гуся. Гуся он прижимал локтем левой руки, а правую протягивал вперед, растопырив на ней пальцы - два вниз, три в стороны - в виде странной и нарочитой фигуры.

        - Здесь есть какой-нибудь скрытый смысл? - спросил я.

        - Я думаю, это красиво, - сказал Вася.

        Две девушки принесли кофе, пересмеиваясь и переговариваясь вполголоса. И уходить не спешили, пристроившись обе на низком объемистом кресле, пока Василий Иванович легким манием руки не поторопил их.

        - Вот пирожные, рекомендую, они с орехами, - предложил он радушно.

        - Что ж, - начал я, приноравливаясь к предложенному хозяином неспешному ходу разговора, а в глубине души и не имея возражений против. - Что ж, Худяков теперь шаман, Кадырбеков - шейх суфийский, Маслаков - в древнерусском стиле...

        - Он еще и тогда, я помню, любил устраивать медитации на колокольном звоне, - напомнил мне Вася.

        - А ты теперь кто? - спросил я.

        - Правильно спрашивающий не нуждается в ответе, - процитировал Вася кого-то из мудрых.

        В вопросе моем, впрочем, тоже было не много смысла.

        Между тем Вася взял из чашки кофейную ложечку, отряхнул с нее лишние капли, постукивая о поставленный порожком указательный палец. На левую ладонь положил, правой накрыл и - развел осторожно руки. Ложечка не упала, а висела, покачиваясь в воздухе между ладонями, что в данном случае было вполне естественно, а иначе - зачем бы оно затевалось? И естественно было, что телекинез, а не пошлый фокус с ниточкой. Что ж, и я могу не хуже. Эта мелькнувшая мысль была равнозначна действию. Оно усилено было подспудным раздражением, нашедшим выход. Ложечка пролетела - с силой, словно брошенная, - мелькнула над Васиным локтем и ударилась в стену.

        - Недурно, - отметил Вася, поднимая упавшее с пола.

        - Я в хорошей форме сегодня, - сказал я.

        - Попробуем кости? - он достал из ящика стола стаканчик, как наготове там бывший, встряхнул. - Сколько выпадет, как ты думаешь?

        - Две тройки и пять, - сказал я.

        Он бросил, я оказался прав.

        - Ты это предвидел или повлиял на событие? - спросил он.

        - Ни то ни другое, - сказал я, - просто случайность.

        Вася улыбнулся понимающе.

        - Мы растем, - сказал он.

        Я промолчал.

        - Оба растем к совершенству, - повторил он, - новые умения приобретаем и опыт.

        - А надо ли это человеку? - спросил я. - Может, этот опыт и годен только на то, чтобы отбросить его, когда настанет момент?

        - Отбросить? - насупил он брови. - В какой это момент? Не понимаю.

        - В многом знании нет радости, - сказал я, - и замнем на этом.

        - Да и не отбросишь, - произнес он задумчиво, - если уж получил, то не отбросишь. Если научился ходить, говорить, двигать предметы силою духа, то как потом разучишься? Это не отбросить можно, а разве что потерять.

        - Логично, - согласился я.

        - А скажи мне, играет ли Бог в кости? - спросил он.

        -Ты что, мне экзамен устраиваешь? С какой стати?

        - Разве? - удивился он. - Я думал, мы просто разговариваем. Вот, столько зим прошло, так сказать... Однако, я вижу, ты ешь с каким-то излишним поспешанием. - Он сделал небольшой глоток кофе, взял пастилку из вазочки. Брал верх спокойствием. - Я думаю, ты довольно-таки проголодался сегодня.

        - С утра, - кивнул я.

        - Я тоже не обедал еще, и самое, надо сказать, время перекусить. Кстати, как у тебя насчет разных диет, постов, очищений? Когда имеешь дело с людьми нашего круга, приходится уточнять эти частности, - добавил он, интонацией голоса сообщая слову "нашего" некий оттенок конфиденциальности.

        - Пища не приближает нас к Богу, - сказал я.

        - Значит, даже не вегетарианец, это славно.

        - И даже не трезвенник, - добавил я.

        - Тогда за встречу?

        В руках у него оказалась бутылка. Вино с неизвестным мне названием. Он извлек пробку, разлил по бокалам.

        - Со свиданьицем, - сказал, улыбаясь, - сколько зим...

        Мы чокнулись. Пока пили, девушки принесли обед. Салат, мясо и вдогонку ему, когда я уже успел уполовинить порцию, горячий суп с фрикадельками.

        - Ты опять куда-то торопишься, - сказал Вася с укоризной в голосе. - Суп любит, чтобы его ели вперед жаркого. Кроме того, неспешная еда способствует умеренности.

        - Знаю, - сказал я.

        - И хорошему пищеварению, - продолжал он. - Для долгих лет здоровья и жизни в конечном счете.

        - И накануне светопреставления ты говоришь о долголетии?

        - Интересуешься?

        - Зачем тебе понадобилась эта затея с концом света?

        - О! - он улыбнулся радостно. - Я ждал, что ты спросишь. И ответ есть у меня. Но выпьем сначала. - Он наполнил бокалы. - Выпьем за наше здоровье, долголетие и конец света шестого сентября.

        Мы выпили.

        - Ну же, - поторопил я.