Черты Лифаня становились все яснее. Он тяжело дышал, словно спринтер, который только-только пробежал стометровку. Он еле-еле нагнал белый внедорожник, но мама Сяоюнь сообщила, что дочка вернулась к ним, и Лифань резко развернулся и поехал домой, выискивая по дороге фигурку Сяоюнь.
– Ну кто так делает? Зачем бегать туда-сюда?
Слезы наполнили глаза Сяоюнь, и все перед ней – и Лифань, и заходящее солнце за ним – утратило очертания.
Лифань сначала просто стоял перед Сяоюнь, потом пошел к ней, все ближе и ближе, пока она не ощутила на щеке его дыхание. Горячий воздух сразу высушил слезы.
– Я хотела спросить тебя… – Но слезы продолжали скатываться по ее щекам. – Я вернулась, чтобы спросить тебя: ты меня тогда ждал в парке?
– Сама меня продинамила и еще спрашиваешь!
В слезинках девушки искрились теплые лучики солнца. Лифань склонился к ней и дрожащей рукой легонько смахнул слезы с щеки Сяоюнь.
– Мой черед задавать вопросы. Что у вас там в Синьчжу можно посмотреть? – И сразу добавил: – Завтра же куплю билет и приеду к вам. Покажешь мне все?
Сяоюнь, смеясь сквозь слезы, выговорила:
– Конечно…
И где-то вдалеке послышались крики белых птиц, провожающих еще один день.