Свидание в Хэллоуин

– Боишься? – усмехнулась Астра. – Кажется, при некоторых королевских особах находились дегустаторы, которые пробовали пищу и вино на предмет наличия в них яда. Смотри! – Она выпила чай, показала ему пустую чашку. – Ты осторожен, как старый лис.

Тому стало неловко, и он последовал примеру гостьи.

Ничего не произошло. Они еще поболтали о разных пустяках. Астра принесла «венецианское» зеркало и показала полустертые загогулины на обратной стороне бронзовой рамы.

– Я кое-что обнаружила.

– Клеймо мастера? – из вежливости спросил Матвей.

У него начали слипаться глаза. Он едва смог разглядеть на потемневшей от времени бронзе знаки, похожие на буквы, – A L R U N A.

– Старинное название… мандрагоры, – подавив зевок, объяснила Астра. – Происходит от слова «руна» и означает сокровенное, тайное. Руны – магические древние знаки… – Ее губы и язык онемели, плохо слушались. – Между прочим… плоды мандрагоры похожи на маленькие яблочки и пахнут… как яблоки…

«Чай… – возникло в меркнущем сознании Матвея. – У него был какой-то привкус и запах. Да… он показался мне… странным…»

– А ты… выпил и не заметил… – улыбалась Астра. Ее черные глаза опасно приблизились и горели, точно у кошки. – Волшебница Цирцея с зачарованного острова… готовила из мандрагоры колдовское снадобье… чтобы возбудить в людях непреодолимое влечение… и любовь… Знаешь, как еще называют это растение? Чертово яблоко… свеча дьявола…

Ее голос все отдалялся и отдалялся, пока не превратился в шепот, похожий на шорох падающих за окном хлопьев снега…

Глава 36

Шел мокрый снег. Дороги развезло так, что колеса тяжелой кареты проваливались в грязную кашу чуть ли не до половины. Окошки залепило белыми тающими хлопьями.

Путешественники остановились на постоялом дворе. Нужно было поменять лошадей…

В комнате с низким потолком было натоплено, пахло дровами и перебродившим медом. За большим столом ужинали двое мужчин – выпивали, закусывали пирогами.

– Эй, Акулина, помоги барыне! – велел хозяин.

Белобрысая девка в синем сарафане кинулась снимать с молодой дамы верхнюю накидку, стряхивать с широкой юбки снег. Ее спутник – судя по повадкам, вельможа – устало опустился на скамью, подозвал хозяина.

– Нам бы передохнуть до утра. Чистая кровать имеется?

– Как же, – подобострастно осклабился бородатый мужик, стриженный в кружок. – Мигом соорудим. Пожалуйте за мной.

Он зажал в кулаке золотые монеты, сунутые постояльцем, и, оглядываясь, засеменил к маленькой грязной дверце в углу. За нею оказалась спаленка с печкой, слюдяным окошком и высокой кроватью с перинами и горой подушек.

– Клопов нет? – брезгливо поморщился вельможа, наклоняясь, чтобы войти.

– Акулина у нас чистеха! – заверил бородатый. – Не извольте беспокоиться!

Дама все время молчала, держа в руках какой-то сверток.

«Ребенок, что ли? – подумал хозяин. – Не похоже».

– Поди прочь, – заметил его любопытный взгляд вельможа. – Да не смей нас тревожить!

Мужика как ветром сдуло.

Приезжий тотчас проверил, запирается ли дверца изнутри, и озабоченно покачал головой. Увы, поспать не доведется.

Он зажег толстую, наполовину оплывшую свечу, поставил на полку под образами. В печке трещали поленья. Дама прилегла, закрыла глаза…

– Ложись, Яша, – прошептала она.