Свидание с умыслом

— Джек, зачем нам слушать всю эту чушь? Может, уйдем?

— А что вы скажете на это? — продолжал Кремп. В руке у него оказалась старая и грязная сумочка. — Вы знаете, что это? — Девэлиан молчал.

— Что это? — спросил Кремп. Никакого ответа.

— Вы не будете говорить об этом? Тогда я от этого избавлюсь.

— Никакого ответа. — Лучше я это сожгу. — Молчание. — Хорошо. Это не такая уж и улика, не беда, если ее не станет. Пойду сожгу ее. — Он повернулся, как будто собирался выйти из комнаты.

— Сумка, — раздался низкий и слабый голос. Мне даже показалось, что это сказал не он. Я посмотрела на экран — это был Девэлиан, но голос шел как бы издалека. — Это сумка.

— Чья?

Долгая пауза.

— Сумка моей матери.

— Вы убили ее?

— Он убил.

— Кто?

— Я не хочу говорить.

— Кто убил вашу мать, Джейсон?

— Мой отец — кто же еще? Он не убивал ее, он ее бил, мучил, душил — много раз. А потом она умерла.

— Вы видели это?

— Я видел. Я всегда был при этом.

— Почему он избивал ее? И зачем он ее убил?

— Потому что она была слаба. Она была ему не нужна.

— Вас он тоже бил?

Раздалось что-то похожее на смех — какое-то хриплое кудахтанье. Внешне он выглядел мертвецом. Он ни разу не пошевелил головой, пока говорил. Звуки, исходившие от него, существовали как бы сами по себе.

— Да, он меня бил. Можно так сказать.

— Он бил вас руками?

— И всем остальным тоже. Ногами, ремнем, членом. Оставьте меня одного. Я устал.

Голос его был очень слаб и жалостлив. Может быть, он сдался. Мне было трудно в это поверить.

— Сколько вам было лет, когда отец убил вашу мать?

— А я знаю? Пять, наверное.

— Кто похоронил ее?

— Он сам. В одежде и вместе с сумкой. Там же, на ферме.

— Но ее сумка оказалась у вас?

— Я откопал ее и вытащил — я слышал, как он сказал полицейским: «Она убежала. Она взяла одежду и сумку, а мальчишку оставила».

— Зачем вам понадобилась эта сумка?

— Не знаю. Чтобы была, чтобы показать ее полиции. Пусть знают, что она никуда не убегала, просто он убил ее — вот и все.

— Вы хотели, чтобы его арестовали?

Молчание.

— Вы хотели, чтобы он был наказан за убийство вашей матери?

Снова молчание.

— Ваш отец приставал к вам? Когда вы были мальчишкой, он преследовал вас с сексуальными требованиями?

Послышалось что-то вроде ворчания.

— Спрашивайте уж прямо: имел он меня, когда мне было два, три, четыре года? Да. Да!

— И когда матери не стало, некому было защитить вас?

— Она никогда меня не защищала — она держала меня по его приказу.

Майк взял меня за руку. Я повернулась к нему:

— Почти у всех у них были маленькие дети. У меня тоже мог быть ребенок. Он убивал матерей, Майк… Я уверена, что он убивал матерей, у которых были маленькие дети…

— Давай уйдем отсюда.

Я повернулась к экрану.

— Ваша мать была соучастницей отца?

— Да провалитесь вы! — сказал он. — Кому какое до этого дело?

— Поэтому вы ненавидите женщин? И жестоко с ними обращаетесь?

— Если бы только я ей понравился…

— Кому? Вашей матери?

— Нет, приятель. Джеки. Джеки Шеппард.

— Что было бы, если бы вы понравились Джеки Шеппард?

Ответа не последовало. Я была прикована к экрану. Майк все еще тянул меня за руку, но смешно было бы думать, что я смогу уйти в такой момент.

— Зачем вам было нужно понравиться Джеки?

Никакого ответа.

— Она вам нравилась?

— Ясное дело.

— И вы хотели понравиться ей, чтобы обосноваться в этих местах?

Он попробовал засмеяться:

— Я хотел только понравиться ей — больше ничего.

— И что тогда?

Молчание.

— Вы собирались начать новую жизнь?

Я видела, что он приподнял голову и посмотрел на Кремпа.

— Вы, полицейские, неисправимые идиоты, — сказал он. — Если бы я понравился ей, она была бы уже мертва.

— Значит, вы убивали только тех женщин, которым нравились? — продолжал Кремп как ни в чем не бывало. Поскольку было упомянуто мое имя, я сразу забыла, что это допрос. Я была в оцепенении, а Кремп продолжал добывать новые факты.

— Я не хочу больше говорить. Идите домой, Кремп. Я устал.

Майк был прав — ничего большего нельзя было добиться. Я отвернулась от монитора и пошла к двери. Дежурный открыл замок, и мы вышли.

Кажется, я начала понимать, что к чему. Я просто не могла представить себе, что двухлетний малыш может подвергаться подобному насилию. Мне казалось это невероятным, хотя я и читала о таких вещах.

Выйдя из больницы, мы отправились в главное полицейское управление, где Бодж и Майк собирались выяснить дополнительные подробности, касавшиеся этого дела. Майк хотел, чтобы я поговорила с психиатром, наблюдавшим за Девэлианом после ареста. Пусть специалист, возможно, подобный Тому Лоулеру, расскажет мне, что он понял относительно умственного склада Джейсона Девэлиана.

Но главное было ясно: его неотступно преследовал образ матери, пособничавшей отцу в страшном насилии. Их сумки он оставлял на память. А может быть, таким образом он убеждал себя, что его жертвы шли за ним по своей воле.