Свидание с мертвецом

Я подскочила. Сердце забарабанило так громко, что я едва могла слышать, замедлившись лишь при виде высокой, стройной, красивой белокурой женщины около ограждения. Я, должно быть, была слишком увлечена Самантой и Чавесом, чтобы заметить ее.

– Привет, – ответила я. – Я не хотела Вас потревожить.

– Вы не потревожили. Здесь весьма немноголюдно.

– Согласна, – это место приводило меня в дрожь даже до того, как появился Сатана.

– Он убьет Вас.

Я снова вздрогнула.

– Ч-что?

Она указала Чавеса.

– Он – воин. Он понимает, что иногда нужно пожертвовать одним во благо многих.

Мои глаза сузились.

– Кто Вы?

Она улыбнулась, и знакомое непристойное пульсирующее сексуальное желание вернулось, желание, вызванное демоном.

– Я не делаю этого с женщинами, – сказала я.

– Ты будешь.

Вероятно, она была права. Я открыла рот, чтобы позвать Чавеса.

– Он одержим. После несчастного случая.

Мой рот закрылся. Я действительно хотела это знать?

Угу.

– Какого случая?

– Одержимостью демоном. Бедный ребенок.

Я поглядела на Чавеса, который все еще разговаривал с Самантой. Если бы он посмотрел в мою сторону, он бы просто увидел меня, разговаривающей с безобидной девушкой.

Я вспомнила, как Чавес сказал Сатане: "Одержимость делает людей безумными".

Точно.

– Вы утверждаете, что он сумасшедший?

Она пожала плечами.

– Сумасшедший – относительное понятие.

Не в моей истории.

– Что случилось?

– Он был одержим. Его мать сделала все, что, как она думала, способно было изгнать демона.

Она облизнула свои губы, чем вызвала... мм-м... вожделение.

Я сжала свои зубы, противясь отклику, тянущемуся из низа живота.

– Она делала это весьма творчески.

Мои глаза сузились.

– Что, черт возьми, это означает?

– Вы видели его татуировку? Она сделала её сама, когда ему было пятнадцать.

Я нахмурилась.

– А потом?

– Она секла его, морила голодом, запирала в подвале. Обычные вещи, которые делают люди для изгнания дьявола.

– Дьявол – скорее тот человек, что делает подобные вещи.

– Невежество. Страх. Они – владения моего хозяина.

– Чавес был одержим, и поэтому его мать истязала его?

– Так же, как это делает он.

Мои руки сжались так, что ногти вонзились в ладонь. Боль ослабила и гнев, и выводящее из себя сексуальное вожделение.

– Как они боролись с одержимостью?

– Экзорцизм. Обряд изгнания демонов

– Это до сих пор практикуется?

Она нахмурилась.

– Каждый чертов день.

В это было трудно поверить, но что я знала?

– Как только Чавес был очищен, он стал самым опасным из всех охотников. Он был молод, но он был усерден. Он сделает все ради победы над демоном. Он ненавидит нас.

– Какая неожиданная новость. Все вас ненавидят.

– Но не Вы.

– Когда вы не вмешиваетесь в мое сознание, и я тоже.

– Вмешательство в сознание есть специфическая особенность моей работы, – её пристальный взгляд пробежался по мне. – Кстати. Он убьет Вас, Вы знаете об этом?

Сейчас, когда Чавес слушал Саманту, выражение его лица было жестоким. Он действительно казался способным на многое. Даже убийство.

– А Вы не станете? – спросила я.

– Я не говорила этого. Но Вы умрете счастливой. Я обещаю.

Я испытывала желание убежать, но куда? Независимо от того, куда я пойду, если не Чавес найдет меня, это сделает демон. Не лучше ли принять легкую смерть от руки друга, чем ужасную от рук Зла?

– Чавес, – закричала я, – принесите соль.

Нужно отдать ему должное, он прибежал бегом. Но она уже ушла.

– Это была женщина, – сказал он.

– Секс есть секс.

– Замечание, сделанное кем-то, кто никогда его не имел, – на секунду он умолк, – женщина – суккуб. (Распутный демон в женском обличье. Соответствующий суккубу демон в мужском обличье – инкуб. Прим.переводчика)

– Благодарю за подсказку.

– Наш демон предположительно является разновидностью инкубов.

– Я думаю, что этот включает множество сущностей.

– Верно. Что она говорила?

Я колебалась. Если бы Чавес хотел, чтобы я знала о его одержимости, о жестоком обращении с ним его матери, об обряде изгнания демонов, он сказал бы мне. Я не собиралась заводить этот разговор. Я также не собиралась поднимать тему своей неизбежной смерти. Взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что он и так уже достаточно расстроен.

– Как обычно, – солгала я. – Секс до самой смерти. Никогда не сдаваться. Бла-бла-бла. Силам зла не помешал бы новый мотив.

Несколько секунд он сверлил меня взглядом, но я сумела его выдержать. Удивительно, что небольшой Армагеддон может сделать во благо искусства лжи.

– Ты готова идти? – сказал он наконец.

Я посмотрела на ограждение, бетон, пустошь.

– Определенно.

Чавес окликнул свободно курсирующее такси и дал водителю мой адрес. Между нами повисла тишина. О чем бы мы могли поговорить? Его методике? Моих похоронах? Осуждение. Прощение. Я предпочла тишину.

Швейцар, уже привыкший к присутствию Чавеса, кивнул, когда мы вошли в лифт. Охо-хо. Я бы не хотела, чтобы Чавеса арестовали за моё убийство. Он был необходим в грядущие дни для удержания под контролем полчищ демонов, если не удастся предотвратить надвигающийся апокалипсис.