Свидание на крыше

Ох, не надо было ему так язвительно улыбаться и снисходительно кривить губы. Но кто ж знал, что случится дальше! А дальше уже не менее язвительно улыбнулась Первухина и сказала:

— Честно говоря, до Верки мне нет никакого дела! А вот до тебя есть!

— В смысле? — только и смог тогда вымолвить Алик.

— А в том смысле, что ты мне нравишься! И я тебе в прошлом году тоже нравилась! Разве нет?

Алик и хотел бы сказать, что это не так, но ведь она ему действительно нравилась. Его небольшой заминки с ответом было достаточно для того, чтобы Ольга опять начала наступление:

— Ага! Молчишь! Конечно, нравилась! Я это чувствовала! А теперь ты вдруг повсюду гуляешь за ручку с Филимоновой! И я должна это терпеть?

Алик не очень понимал, почему бы Первухиной и не потерпеть. В любви он ей не объяснялся, ничего не обещал и не обнадеживал. Подумаешь, в прошлом году несколько раз посмотрел с интересом! Это его ни к чему не обязывает. Но одноклассница явно считала иначе.

— Так вот! — опять начала она и очень многозначительно. — Похорошему предлагаю тебе бросить Верку!

— Что значит: похорошему? — Алик еще пытался хорохориться, потому что не знал, куда она клонит.

— А то и значит! Если не бросишь похорошему, то поделюсь с нашим классом своими знаниями.

Поскольку Алик промолчал, все еще ничего не понимая, Ольга добавила:

— А если вместо Верки станешь встречаться со мной, то тайное никогда не станет явным!

— Да что тайноето?!

И Ольга сказала, что именно. Алику показалось, что у него вдруг все смерзлось во рту от волнения.

— Откуда ты это знаешь? — еле ворочая непослушными губами, прошептал он.

— Видела! И слышала! — с вызовом ответила Первухина. — Случайно, конечно, но, согласись, я очень вовремя оказалась в нужном месте. Ты же знаешь, через проходной двор быстрее добежать до универсама. Меня тогда как раз за хлебом послали. Я шла довольно быстро, потому что поздновато уже было, да и двор этот противный… Мне родители не разрешают через него ходить, но в обход надо лишний квартал тащиться, ты же в курсе…

— Ближе к делу… — Алик хотел это сказать какнибудь грозно, чтобы Первухина зарубила себе на носу, что ему на ее знание абсолютно наплевать, но вышло у него до неприличия сипло и жалобно.

— Ага! Боишься, что всем станет известно, кем на самом деле является крутой красавчик Рогачев! — выпалила Ольга и довольно хищно скривилась.

Алик нервно сглотнул образовавшийся в горле липкий ком и с трудом проговорил:

— Да кто тебе поверитто…

Ольга рассмеялась, вытащила из кармана мобильник, потрясла им и сказала:

— Доказательства здесь! Чудное видео! Представь, что будет, если я в Интернет выложу!

— Зачем?!

— А чтобы твоя Верочка точно знала, с кем водится! Она тебя тогда сама бросит! Неужели непонятно?! Да и вообще, вмиг лишишься своего статуса первого парня в нашем классе!

— Странно… Ты ведь все это видела… значит в курсе, кем… на самом деле я являюсь… Уверяешь, что за это Вера может меня бросить… Так тебето я зачем… такой нужен?

— Я уже сказала: ты мне нравишься! Конечно, то, что я засняла на телефон, тебя не украшает, но, возможно, подобное больше никогда не случится. Ты ж теперь ученый! А этого о тебе никто не узнает! Если я не захочу, конечно!

— Но ты же не одна — владелица этой моей… тайны… Во дворе еще трое человек было.

— А они станут молчать!

— Это почему же?

— Сам знаешь! — отрубила Ольга. — Ну так как?!

— Что как?

— Бросаешь Филимонову?

— Надо всего лишь ее бросить? — Алик пытался схватиться за соломинку. В конце концов можно придумать чтонибудь такое готичноромантическое и встречаться с Верой тайно. Девчонки любят, когда любовь с препятствиями и слезой.

— Не только! Ты бросаешь Верку и начинаешь встречаться со мной.

Алик с удивлением оглядел решительно настроенную Первухину и спросил:

— А ты, Ольга, никогда не слышала такую поговорку: «Насильно мил не будешь»?

Она усмехнулась и ответила:

— Я уже несколько раз сказала, что ты мне вполне мил.

— А я про себя. Неужели ты думаешь, что можешь меня заставить в тебя влюбиться под страхом… разоблачения? — удивился Алик.

— Страх разоблачения может тебя заставить бросить Верку. А когда станешь встречаться со мной, увидишь, что я ничуть ее не хуже. Возможно, и лучше. У меня и ноги длинней, и бедра уже. Думаешь, почему твоя Филимонова из юбок не вылезает? Да потому что у нее фигура несовременная, и джинсы ей абсолютно не идут! Ты вспомни: видел когданибудь Верку в узеньких джинсиках с заниженной талией?

Алик растерянно молчал. Ему было безразлично, почему Вера не носит узеньких джинсиков. Он не знал, как и зачем занижают талию. Вера нравилась ему, в чем бы ни была одета. Но Первухина представляла реальную опасность. Если до Веры дойдет то, что о нем знает Ольга, то она и сама от него в ужасе отшатнется. Так какая разница, каким образом терять Веру. Все одно терять!