Связующая магия

— Что ж, меня это радует не меньше, чем тебя. Доктор?

— Лекарь.

Мы вошли в здание, не такое высокое, как предыдущее, пересекли пустынный холл, поднялись на подъемнике на пару этажей. Дальше Фартап совсем немного прошел по длинному коридору, остановился у одной из дверей и нажал на какую-то кнопку. Из-за двери послышался звук, похожий на перезвон колокольчиков, шаги, после чего дверь распахнулась.

— Фартап? — на пороге стоял мужчина, лет сорока, в домашней одежде.

— Здравствуй, Вилен, — Фартап явно почувствовал себя неловко. — Тут к тебе гость…

Вилен заметил меня, а потом, когда обнаружил за моей спиной Шэда, то открыл рот от изумления.

— Это он когда-то поранил Игнифероса… — добавил шепотом Фартап.

— Что вы хотите от меня? — встревожено спросил Вилен.

— Побеседовать, — я шагнул к человеку, Фартап отступил, и я сделал ему знак, что он может уходить.

— Сейчас? — Вилену все же пришлось посторониться, потому что первым в дверь решил зайти Шэд.

Я воспользовался этим, прошел в жилище врача и захлопнул дверь.

— Похоже, сейчас, — пробормотал растерявшийся хозяин.

— Мое имя Тэрсел, — представился я. — На самом деле Игниферос приходится мне дядей, а то, что произошло, можно считать недоразумением.

— Смерть — недоразумением? — он покачал головой.

— Вам не понять. Магия иногда проявляется весьма… непредсказуемым образом.

— Может, поэтому Игниферос когда-то и запретил ее, что она опасна? Так что же, выходит, вы убили его непреднамеренно?

Я кивнул.

— А как?

— Он вам не рассказывал? — удивился я.

— Нет. Знаете, рана, если это можно так назвать, оказалась необычной. Я, испытывая профессиональный интерес, пытался выяснить, каким образом вообще возможно нанести… порез… Ни рваных краев, ни раздробленных костей в позвоночнике. Удивительно гладкий срез плоти. Именно благодаря этому мы и смогли спасти его. Что же это за орудие?

— Хм, вот уж не думал, что у моего меча обнаружится недостаток, — я, нахмурившись, обнажил клинок, и, поглядев на лезвие, задумчиво провел по нему пальцем.

— Вы сделали это мечом? Это… невозможно.

— Почему?

— Есть превосходная сталь, и все наши инструменты изготавливаются из нее. Но как бы тщательно мы их не затачивали, ни один из них не способен приобрести ту остроту. У вас… вы провели по клинку, а на пальце не осталось и царапины!

— Меч не может причинить вред тому, кто его изготовил.

— Значит, дело в магии?

— Да. Если вы дадите мне какую-нибудь ненужную вещь, я вам покажу.

— Было бы любопытно. Пройдемте в гостиную.

Мы прошли в просторный гостиный зал, и он предложил присесть на диван. Сам исчез в соседней комнате. Шэд улегся у моих ног, а я огляделся. Кроме дивана, низкого столика и пары кресел здесь имелся буфет и книжный шкаф. А большие чуть ли не во всю стену окна, занавешенные полупрозрачной светло-оливковой, под цвет мебельной обивки, материей, выводили на мокрую от дождя террасу, заполненную растениями в кадках.

Вилен вернулся и поставил передо мной на столик какую-то статуэтку. Я так и не понял, что за существо запечатлели в камне.

— Неудачный подарок, сделанный моими коллегами по работе, — чуть смутился врач. — Но хоть на что-то он пригодится. Если ударить по нему — во все стороны брызнет крошево. Если же ваш меч окажется не простым, значит, ничего этого не последует.

— Конечно, — я взмахнул клинком, и статуэтка осталась стоять, как стояла.

На челе врача собрались недоуменные морщины.

— Хотите сказать, что вы уже сделали это?

— Проверьте.

Он взял статуэтку, и она в его руках развалилась на две половинки. Врач воззрился на зеркально гладкий срез.

— Немыслимо! — он провел пальцем по срезу, и в его голосе проскользнуло невольное восхищение. — Идеально гладкая поверхность!

Он посмотрел на меня и поставил статуэтку на стол.

— А можно еще раз, только медленнее?

Я фыркнул.

— А потом вы расскажите, что меня интересует, доктор.

Я исполнил его просьбу, и статуэтка оказалась разделена уже на четыре сегмента. Он снова осмотрел срезы фигурки.

— Собственно, я почти все сказал. У Игнифероса оказалась идеально гладкая рана. Нам осталось только пригнать половинки органов друг к другу и сшить хирургической иглой. Вам ведь наверняка известно, чем менее рваные края раны, тем быстрее она заживает.

— Но он был мертв, — заметил я. — Как вы оживили его?

— Боюсь, мой ответ не уляжется в пару предложений, — отозвался Вилен. — Для того чтобы понять, вам потребуется изучить анатомию и еще массу врачебных наук. Люди тратят на их изучение годы.

Я посмотрел на него с недоумением.

— Вы не сможете объяснить мне? Это так сложно?

— Если сказать в нескольких словах… При наступлении смерти, мозг остается жив еще некоторое время. И если предпринять попытки вернуть тело к жизни, то человека возможно оживить. Вы, верно, полагали, что если сердце не бьется, человека оживить невозможно?

Я нахмурился.

— У нас после этого уже никто не оживал. Правда, есть снадобья, которые почти останавливают сердце, погружая в сон, похожий на смерть, но никто не умирал при этом. Я все-таки не понимаю…