Связанные судьбой

Пирс мысленно встряхнулся: «Достаточно! Подождем до свадьбы». В его поместье найдется зеркало или два, а может, и несколько сотен.

Его поместье – вот самое подходящее место для нее. Как только они поженятся, он уложит Шарлотту в постель, а потом увезет из города; лишь после этого ему удастся взять себя в руки.

– Можете называть их как вам угодно, – заявила она. – Я предпочитаю считать их любовниками. И собираюсь найти.

– Вы ведь не можете бродить по всему Ноттингемширу и с умным видом разгадывать загадки. Это не только неприлично, но и поздно. Мы обо всем договорились.

– Мы, может быть, и достигли договоренности, но время пока есть. Еще не поздно найти любовников, и для нас пока ничего не потеряно. – Во взгляде ее голубых глаз было столько искренности. – Я хочу выйти замуж по любви. И, смею надеяться, вам хочется того же самого. Вы ведь человек добрый, благородный.

Очаровательное невинное создание! Она не понимает, что говорит. У нее, конечно, острый ум, но он никогда не позволит ей узнать правду о нем. Добрый? Благородный? Вовсе нет. Скорее жестокий, дорогуша. Лживый, хладнокровный, бессердечный. Даже хуже того!

– Шарлотта, я…

– Вы отказываетесь любить, я знаю. Вы думаете, что любовь каким-то образом сделает вас слабее, но это не так. Совсем не так! Любовь к хорошему человеку делает людей сильнее. Это лучше, чем если бы они существовали порознь. Я видела такое своими глазами. Именно поэтому я хочу разгадать загадку. Мы оба заслуживаем большего, чем вынужденная любовная афера, основанная на полуправде.

– Наш брак не будет основан на полуправде, – возразил Пирс. – Мы женимся потому, что я тайком завлек вас в объятия на диванчике под окном. Уже одно это бесчестно само по себе.

– Только если придираться к словам.

– Увы, только это и имеет значение.

Ему очень не понравилась идея Шарлотты ходить повсюду, принюхиваясь к дамам и оценивая размеры их бедер, однако у этого имелся свой плюс. Занявшись поисками, она не станет задавать ему ненужных вопросов о нем самом.

И все равно это был безрассудный план, который в любой момент мог обернуться какой-нибудь неприятностью.

– Я не могу поддержать ваш план, – признался Пирс. – И уж конечно, не ждите от меня помощи.

– Никогда на это не рассчитывала. – Шарлотта бросила на него кокетливый взгляд. – Осмелюсь заметить, вы много потеряете. Мне кажется, пережить небольшое приключение вам совсем не помешало бы.

«О, Шарлотта! Ты даже не понимаешь…»

– Ответьте мне на такой вопрос, – обратился к ней Гренвилл. – Когда вы не найдете их…

Она обиженно посмотрела на него.

Пирс поправился:

– Если вам вдруг не удастся найти эту таинственную пару до конца пребывания здесь, что тогда?

Ее взгляд устремился в пространство.

– Я совсем не глупа.

Нет, конечно, подумал он. Она не глупа. Далеко не глупа, это факт. Шарлотта Хайвуд умная, упрямая и – что ему все больше и больше нравилось – обладает опасной проницательностью.

Но в то же время это качество и беспокоило Пирса сильнее всего.

Сразу после ленча миссис Хайвуд вызвала дочь к себе. Шарлотта отложила визит к ней сначала на час. Потом на два. А затем, поняв, что все равно никуда не деться, решила покончить с этим.

В коридоре на пути к материнским комнатам ее остановила Френсис Паркхерст.

– Можно вас на одно слово, мисс Хайвуд?

Отказаться не было возможности.

Френсис заговорила, понизив голос:

– Мне нужно, чтобы вы уяснили: я забочусь исключительно о своей сестре.

– Я тоже забочусь о Делии. Она моя самая близкая подруга.

Френсис подозрительно посмотрела на нее.

– Правда? Сегодня утром я подумала, что вашим ближайшим другом стал лорд Гренвилл. В музыкальном салоне.

– Вы за нами шпионили?

– Мне это было ни к чему. Двери в салон оставались открытыми.

– В таком случае вам должно быть известно, что мы просто разговаривали.

«Мы просто разговаривали». Сколько раз она повторяла эти слова за последние дни? Шарлотта забеспокоилась: не оттого, что часто повторяла их, а оттого, что ей никто не верил.

– Вы не получите его, – продолжала Френсис. – Вы лишь поставите маркиза и себя в неловкое положение, если так и будете гоняться за ним.

Какая наглость! Шарлотта стиснула кулаки.

«Она думает, что этим защищает Делию, – напомнила себе Шарлотта. – Ее нельзя винить. О тебе ей известно лишь из бульварных журналов».

– Я не гоняюсь за лордом Гренвиллом, – заметила она.

– Ох, ради бога! Вы считаете, я не понимаю, что на уме у вас и вашей загребущей матушки? Должна сказать, что ваши надежды на выгодную партию смехотворны. Вы бездарны. В родословной нет ничего, чем можно гордиться. И в довершение ко всему, в вас нет ни капельки стыда. Как только Лондон увидел ваше настоящее лицо, вы прилипли к моей сестре.

– Вы остановили меня, чтобы оскорбить? – холодно осведомилась Шарлотта. – Знаете, как бы это ни было мило с вашей стороны, у меня все-таки есть другие дела.

– Я остановила вас, чтобы предупредить: я не позволю вам пользоваться добротой Делии и ее отчаянным положением.