Связанные долгом

— Вэл? — позвал Данте. Я услышала, как он вошел в спальню, а мгновение спустя оказался в ванной. Его взгляд задержался на холмиках моей груди, покрытых пеной. В своем темно-сером жилете и брюках он смотрелся дьявольски сексуально. Две верхние пуговицы его белоснежной рубашки были расстегнуты, а рукава закатаны, обнажая крепкие мышцы. — Я проверил Анну. Она спит. Габи напевает ей колыбельные.

— Это замечательно, — сказала я, улыбаясь.

По предложению Данте мы перенесли детскую в ту комнату, которую он когда-то делил со своей первой женой. Учитывая, что она находится через три двери от нашей спальни, мне не пришлось бы беспокоиться о том, что Габи может нас услышать. Глаза Данте были практически прозрачными от желания, но он просто застыл в дверях. Его самообладание было непревзойденным, что немного разочаровывало.

— У тебя усталый вид, — осторожно сказал он. — Хочешь немного отдохнуть? — Его тело говорило совсем другое. Растущую выпуклость в брюках трудно было не заметить.

Я с улыбкой покачала головой и выпрямилась, позволяя воде и пене стекать по моему обнаженному телу, когда встала перед Данте. Его взгляд оставил обжигающий отпечаток на моей коже, когда скользнул вниз к развилке между моих бедер. Моя рука дернулась, чтобы прикрыть тонкий, но ярко красный шрам от кесарева по низу моего живота. До сих пор мне всегда удавалось скрыть его от взгляда Данте. Врач сказал, что со временем он побледнеет, но никогда не исчезнет полностью.

Приблизившись ко мне, Данте мягко отодвинул мою руку, открывая мой шрам.

— Не прячься от меня.

— Я боюсь, что тебе будет неприятен вид моего шрама.

Данте хрипло рассмеялся. Он обхватил меня за талию. В его глазах читался собственнический голод.

— Ты похожа на богиню, Вэл. Твой шрам не сделает тебя менее желанной. Или ты считаешь мои шрамы отталкивающими? У меня их множество.

— Нет, конечно нет. Но ты мужчина. Для женщин все по-другому.

Данте осторожно погладил мой шрам.

— Он делает тебя еще красивее в моих глазах, потому что я знаю, откуда он у тебя.

Я положила руки ему на плечи, намочив рубашку, но Данте, кажется, не возражал. Его глаза блуждали по моему телу. Я наклонилась вперед и поцеловала его.

— Ты нужен мне, Данте. Ты так сильно мне нужен.

В глазах Данте пылало желание.

— Ты уверена? Ты достаточно оправилась? Я не хочу сделать тебе больно.

Мое сердце разрывалось от любви к нему. То, что он сначала спросил меня, вместо того, чтобы бросить на кровать и взять, как ему того хотелось, много значило. Одной рукой он уже нежно поглаживал полушария моей попки, что очень отвлекало.

— Ты не сделаешь, — ответила я. — Главное — не торопиться, и все будет в порядке.

Последнее, чего мне хотелось, — делать что-то неторопливо. Я жаждала сорвать с Данте одежду, облизать каждый дюйм его кожи и заставить его врезаться в меня снова и снова.

Данте ничего не ответил, но помог мне выйти из ванны и завернуться в пушистый халат. Он растирал меня сквозь толстую ткань, пока моя кожа не высохла, а дыхание не участилось. Данте подхватил меня на руки и отнес в спальню, где опустил на кровать. Мои пальчики на ногах поджались в предвкушении, когда он посмотрел на меня сверху вниз. Он медленно забрался на кровать и потянул за пояс моего халата. Рывок, и полы халата распахнулись, открывая меня для его глаз.

— Такая красивая, — сказал он хрипло. — Я скучал по твоему вкусу.

Одни его слова вызвали прилив возбуждения у меня между ног, и я приподняла бедра в молчаливом приглашении. Данте ухмыльнулся, затем опустил голову и начал целовать мою грудь и живот. Я одеревенела, когда его губы коснулись моего шрама, и не потому, что было больно. Но Данте не отступил. Кажется, мое содрогание вызвало у него решимость обратить особое внимание на эту часть моего тела. Он поднял на меня глаза и еще раз поцеловал шрам. Этот безжалостный взгляд не отпускал меня до тех пор, пока мои мышцы, наконец, не расслабились под его губами. Вслед за еще одним быстрым поцелуем он спустился ниже, раздвинул мои ноги, а затем погрузился языком между моих складок. Я вскрикнула, уже находясь так близко к краю, что чувствовала, как мышцы ног напрягаются в предвкушении. После нескольких его поглаживаний и нежных укусов меня накрыл оргазм.

— Данте! — Я запустила пальцы ему в волосы, прижимая к себе и качаясь на волнах удовольствия, которое он мне дарил.

Данте поднял голову и оставил поцелуй на внутренней стороне моего бедра, прежде чем сесть. Я сделала то же самое, потянувшись к его жилету и стягивая тот с плеч, затем принялась расстегивать его рубашку дрожащими руками.

— Встань, — скомандовала я задыхающимся шепотом. Данте подчинился, удивленно сверкнув глазами. До половины стянув с него брюки, я позволила его твердой длине вырваться на свободу. Я не отрываясь смотрела на Данте, когда взяла в рот его член, ощущая на языке солоноватый привкус его предэякулята, когда он скользнул мне в горло. Данте застонал, сделав несколько движений туда и обратно из моего рта, прежде чем сделать шаг назад, остановившись вне пределов моей досягаемости.